не позволил ей сделать это. Она хотела было успокоить себя и перестать бояться, но бессилие не позволило ей сделать это. Всё же взяв себя в руки, хотела набраться сил перед рывком, но тут пришли холодный рассудок и сомнение и не позволили ей сделать это.
Сомнение сказало: «Зачем тебе лететь?». Сонечка ответила: «Там меня ждёт некто». «Кто?» – скептически спросило сомнение. «Кто-то очень знакомый мне и чрезвычайно нужный» – ответила Сонечка. «Прямо уж такой нужный? Прямо уж такой знакомый? – засомневалось сомнение, и Сонечка засомневалась вместе с ним. А холодный рассудок важно и исчерпывающе произнёс: «У тебя есть этот один цветок. Зачем тебе куда-то лететь? Да, он немного почернел. Но и крылья у тебя почернели. Останься здесь, не меняй то, что ты трогаешь руками, на то, что никак потрогать нельзя. Посмотри на эту бездонность. Где же красота? («Что, разве была красота?» – усмехнулось при этом сомнение) Красота в бездонности. Так что не искушай бездонность и не лишай себя хотя бы этого одного почерневшего цветка».
Сонечка посмотрела на свои почерневшие крылья и согласилась с холодным рассудком. Она огляделась и увидела в конце цветка деревянную дверь. Дверь распахнулась, и на пороге возник профессор Иосиф Вениаминович.
– А вам, сударыня, особое приглашение надо? У меня мало времени! – с негодованием прокричал он и исчез в темноте дверного проёма.
Сонечка последовала за ним и оказалась в университетской аудитории. За партами сидели «ненормальные» студенты, а на «галёрке» распивала пивко неприятно знакомая троица Сонечкиных бывших одноклассников. Иосиф Вениаминович стоял возле доски.
– Вот сюда пройдите, сударыня, чтобы вас лучше видели.
При ярком свете аудитории Сонечка заметила, что на ней та самая аспидно-синяя юбочка со всеми вытекающими – пиджачком, сорочкой и туфельками. Ей стало как-то нехорошо. Что-то ей это всё напомнило. Но она решила не подавать виду, и беззаботно подошла к доске.
– Я же говорил, что мы найдём тебя! – пропищал с галёрки первый из троицы.
– Цок! цок! – загоготал второй и суетливо продемонстрировал свой «орган».
– Твои каблучки снова привели нас к тебе, – пробасил третий.
– Тише там! – прикрикнул на них Иосиф Вениаминович и улыбнулся Сонечке. – Ну что же, вот и попали вы на суд!
– На суд?
– На суд, сударыня. А что вас удивляет? Суд – это такое дело… наживное. Всегда кого-нибудь судят. Сегодня и вы сподобились. Вот ваш любимый народный суд.
– Но я ничего не сделала! – запротестовала Сонечка.
– Так и ничего? – засомневался Иосиф Вениаминович.
– Ври! – пискляво заржал первый.
– Цок! цок! – захлёбываясь гоготал второй, размахивая своим «органом».
– А я было подумал, что ты нас, Соня, отпустила, – басовито усмехнулся третий.
– Так, тишина в суде! – снова утихомирил