парю вдоль берега, всматриваясь в темноту вод. Один, два, три… Что должно измениться? Появится лунная дорожка на чёрной водной глади? Мерцающие рыбы в глубине? Как ещё может проявиться моя белая магия? Сто тридцать восемь, сто тридцать девять… Триста семьдесят шесть. Камень. И ничего, кроме черноты.
Я открыла глаза. Все шесть с лишним минут, пока я осматривала свой резерв, Мекса, Беата и Анхельм сидели, не шелохнувшись. Виновато развела руками.
– Беата, родная, заваришь ещё чаю?
– Чаю? – протянула Беата, быстро оценив реакцию остальных. – Так пекарский сынок и за винишком сбегает, только свистни… Что уж тут. Чай, нам с тобой на одной кровати не впервой, в другую спальню Мексу положим, а ты, красавчик, внизу на диване не побрезгуй. Ох, и замороченные вы тут на этой своей магии, я смотрю…
Без вина, конечно, тоже не обошлось. Но гораздо позже, уже под вечер, когда мы вчетвером вдоволь нагулялись по ярмарочной площади, нарядно украшенной к зиме, по узким тихим улочкам, по широкому парку, что раскинулся за мостом через Сенну. Словно не желая ходить в скучном белом саване, город пестрил яркими гирляндами, цветными стеклянными шарами, а любой мало-мальски зажиточный дом вешал над входом красный, синий или зелёный магический светильник. Вечером всё это сказочно переливалось, создавая таинственную, волшебную атмосферу.
– Могла себе такое в Нит-Истре представить, Ардин? – радовалась, как ребёнок, Беата. – Мне уже рассказали, что это из столицы такая мода пошла – украшать город и деревья в середине зимы, весну зазывать.
– Да, долго бы в Истрии её ждали!
Это здесь, в провинции Ровель, к концу декабря считалось, что ползимы уже миновало. Да и разве это зима! Снега в лучшем случае по щиколотку, а про суровый трескучий мороз с режущими, как бритва, ветрами здесь вообще не знали. В горах Истрии коротенькое лето сменялось быстротечной осенью, а к концу сентября снег уже уверенно ложился в долину, нехотя отступая лишь в мае.
– А в Корсталии вообще снега не бывает. Холодает, конечно, и я бы сейчас в море купаться не полез, – поёжился южанин Хельме. – Но мне снег нравится.
Купили вина, а Мекса, раздобыв по пути пряностей, сварила из него согревающий каждую жилочку ароматный глёгг по своему особому лесному рецепту. Устроились в крохотной гостиной Беаты под пледами и болтали, болтали, болтали…
– Ты расскажи мне уже, наконец, что было, я же извелась вся! – зашептала подруга, едва мы улеглись с ней на одной кровати.
– Беата, глупая, да всё ведь уже рассказала.
– Да я не о том, далась мне твоя Академия!.. А вот как тот красавчик тебя увёз, было у вас ещё что?
Даже в темноте её глаза жадно поблёскивали. Ну, началось, любимая тема. Дракон похищает свою истинную пару, демон спасает эльфийку, или какие там ещё мифические персонажи бывают в этих её любовных книжках…
– «Красавчик»? – фыркнула я. – Ты ведь вроде уже на «гада» переобулась…
– Да я же так, в сердцах, за тебя ведь волновалась… Ах, ты бы видела, как он тебя бережно тогда в спальню нёс, как сокровище