не тогда в семнадцатом, а всего лишь два года назад. С потерей мужа произошло полное опустошение в её жизни. С этой потерей ничто не могло сравниться!
Вернулся Дмитрий, и великая княгиня в сопровождении графа пошла к выходу.
Леночка загрустила. Дмитрий так неожиданно покинул её, да и с этой загадочной Матильдой Феликсовной она не успела пообщаться: как только они вошли в зал, мадам тут же увели к столу мэра.
– А мы устроимся с вами недалеко, – сказал ей тогда Измайлов. – Друг моего отца поручил мне обеспечить здесь комфортность его маме, и я обещал, что не буду упускать её из вида, – и, оглянувшись, добавил, саркастически усмехаясь: – Насколько это вообще возможно сделать на фуршете, да ещё при таком скоплении народа.
Люди толпились кучками. Все что-то жевали, громко разговаривая. В зале было шумно. Все разговоры сливались в один непрекращающийся гул, как будто кто-то расшевелил пчелиный улей. Раздобыв тарелки, молодые люди подошли к столам. Леночка положила себе всего понемногу – в её тарелке оказались свежие овощи, отварной язык, гусиный паштет и салат с креветками.
– Вы меня извините, но я ужасно голодная, – сказала девушка.
Они встали так, чтобы Дмитрий мог хорошо видеть Матильду Феликсовну.
– Мы с девчонками, – говорила Елена, жадно заглатывая салат, – вчера были в продовольственном магазине. Вы были здесь в продовольственном магазине?
– Бывал.
– Ну, тогда вы меня понимаете. Но ведь скоро и у нас так же будет? Правда?
Измайлов чувствовал, что Лена принимает его за московского журналиста, но разубеждать её ему не хотелось. Ведь так она будет более откровенной. Но и врать ей ему тоже не хотелось, поэтому он промолчал, неопределённо пожав плечами.
– Мы видели в продаже голубой сыр. Купить его, конечно, не могли. Зачем же тратить на него франки, если можно попробовать его здесь. Правильно? – говорила она, продолжая жевать. – Но я что-то сыров вообще не вижу.
– Сыры подаются на фруктовом столе. Но этот голубой, о котором вы говорите, кстати, не такой уж и дорогой.
– Вы что? – чуть не подавилась паштетом Леночка. – Хочется же и одежду какую-нибудь купить.
Только тут Леночка заметила, что на тарелке у Дмитрия лежали всего лишь небольшой кусочек белой рыбы и две маслинки.
– Почему вы ничего не едите? – удивилась она, и вдруг её осенило. – У вас, журналистов, наверно, большие суточные?!
– А у вас маленькие? У вас же гонорар?
– Какой гонорар, что вы? Девчонки наши суточные совершенно справедливо называют «шуточные». У нас каждый франк на счету!
Слово за слово, и Дмитрий много интересного узнал о жизни советских актёров в Париже.
«Какая милая девушка, – любуясь Леночкой, думал Измайлов. – Такая красивая, искренняя. Видно, тяжёлая у них там жизнь».
– Вы хотите что-нибудь на горячее? – спросил он, поняв, что она давно нормально не питалась.
– Да! Очень.
– Мясо или рыбу?
– Рыбу.
– Стойте