позвал её совсем другой, резкий голос.
Девочка безнадёжно цеплялась за хрупкую нить, связующую её с видением, и которую грубо оборвал настойчивый голос – чёткий, громкий, режущий слух. Она проснулась, впервые всем сердцем желая, чтобы и туман, и мужчина оказались настоящими. Она сжала в кулаке край подушки и изо всех сил зажмурилась, пытаясь вернуть человека, зовущего её с собой, но было слишком поздно – кто-то нетерпеливо барабанил в дверь.
– Ну что ещё? – сонно пробурчала она и, с неохотой разлепив глаза, увидела просунутую в дверь голову своей сокурсницы.
– Что-то ты заспалась сегодня? – возмущённо произнесла девочка.
Лили ничего на это не ответила, потягиваясь и сонно моргая.
– Миссис Кечнер велела тебе зайти к ней.
– Зачем это?
– Я не спрашивала; вот сама и узнай! – грубо ответила та.
Лили поднялась, села на кровати и взглянула на девочку.
Дафна Хоукинс – долговязая с заурядной внешностью девочка – недовольно поджала губы в ожидании ответа.
– Хорошо, вот только переоденусь… – сказала Лили, подавляя чудовищный зевок.
Хоукинс тут же захлопнула дверь, заглушив шум и гам, доносящийся из коридора и нижних этажей.
Лили посмотрела на настенные часы: четверть десятого. Обычно она просыпалась раньше всех, а тем более в субботу, когда все остальные любили понежиться в постелях. К тому же в это время в спальнях всегда стоял такой шум, что весь приют вставал на уши. Удивительно, что она не проснулась в таком хаосе.
Потерев кулачками глаза и нескромно зевнув, Лили откинула одеяло, спустила ноги с постели и, пошатываясь, пошла переодеваться.
Натянув джинсы и футболку, она собралась было заправить кровать и оторопела: окно было распахнуто, а на подоконнике подсохший след человеческой ступни. Взгляд машинально скользнул на постель – такие же следы были на одеяле и простыне. Лили оглядела свои испачканные землёй ступни и ужаснулась. Получается, что она каким-то чудом выбралась из окна. Лили задумалась: может ли всё то, что она видела во сне, оказаться явью? Ведь сон был таким реалистичным. Но как такое возможно? Как она смогла выбраться из окна и по голой стене спуститься с четвёртого этажа, не говоря уже о том, чтобы взобраться обратно? Мозг начал анализировать все детали. Даже если предположить такие чудеса, то сон не мог оказаться реальностью, ведь образ мужчины растаял в момент её пробуждения. Совершенно очевидно другое: она действительно ходила во сне – присутствие следов сомнамбулизма она не могла отрицать, пусть и разбиралась в данном явлении весьма посредственно. Наконец, в голове Лили картина сложилась в единое целое: она выбралась из приюта обычным способом, побродила босиком по сырой земле, вернулась обратно в спальню, вероятно, зачем-то забралась на подоконник, затем снова вернулась в постель.
Лили покусывала губу; что-то не сходилось, и она мгновенно поняла, что след на подоконнике расположен так, словно она