она условия свои навязывала ей, —
И я не стану затмевать тебя так сильно».
Но Лето лишь мрачно отвернулась от нее:
«Дома меня красивой никогда не считали,
Однако я себя любила именно такой.
Не важна внешность, ибо красивые лица
Никого не должны достоинства лишать».
«Покорись, я найду убийц твоих родителей».
«Зачем? Я знаю, они уже наказали себя.
Боялись прикоснуться ко мне, в надежде,
Что я раскрою истинное лицо или пропаду.
Я слышала, одного из них после казнили.
Остальные последующее обращение мое
К вере небесной благим знаком признали,
К становлению человеком верным путем».
Против всего сада Чародея Лето стояла,
Отказывающаяся делать, что велели ей.
Леди Чертополоха презрительно шипела:
«Никогда не поздно отказаться от себя».
Но Лето знала: все от нее этого хотели,
Только честные обещания не пленяли ее.
Сад походил на монастырь в устройстве,
Однако создан был, чтобы порабощать.
Небесная любовь давалась безусловно,
Но бесконечные правила навязала всем.
Вера была превращена в слепое послушанье,
Заповеди утратили изначальную заботу ее.
Но порядки сада Чародея создавались,
Чтобы стравливать женщин между собой.
Лишь потому, что он не получил желанное,
Его жадность стоила свободы остальным.
В мольбе об избавлении Лето воздела руки,
Сотрясая землю, привыкшую не отпускать,
Чем причинила всем обитательницам сада
Рвущихся связей неутихающую боль.
В убежище Нимфы из скрытого сада
Лето в одно мгновение унесло прочь.
Слова молитвы ушей Чародея достигли,
И обратили его в бегство, чары забрав.
Но забытая рана на нем была вскрыта,
И он проклял Лето с человечеством всем.
Что ей дорого, могло жить ее в сердце,
Лишь до того, как обратится в пепел оно.
Растерянно она на ногах еле держалась,
Освобождение радости не принесло.
Палка о двух концах – сила молитвы,
Несла исцеление и начинала раздор.
Мощь человеческой веры оказалась
Всепоглощающей агонией для фей.
Но если надежда обернулась оружием,
Злоупотребление разрушило святость ее.
И в воздухе Лето чувствовала больше,
Чем очищенье и светлое изгнание зла.
Все лежащие на поверхности ответы,
От истинных законов отводили глаза.
С уходом Чародея, цветы почерневшие
Начали соком наливаться и оживать.
Лето нашла свет среди теней отчаяния,
Нимфа ей несказанно благодарна была.
«Ты была не первой женщиной здесь,
Но первой, что решилась мне помочь.
Большинство пришли