и обязал ее платить ему ежегодную дань черным деревом, слоновой костью и золотом. Для этой экспедиции он снарядил флот из четырехсот парусов, который прошел по Красному морю и захватил все побережья.
Он покорил всю Азию с невероятной быстротой и проник в Индию дальше, чем Геркулес и Бахус. Он перешел Ганг и дошел до моря. Скифия, Армения и Каппадокия признали его власть; Колхида получила египетскую колонию и долго сохраняла ее обычаи. Во времена Геродота в Малой Азии еще можно было видеть несколько памятников его побед, и на колоннах читалась надпись: Сесострис, царь царей и владыка владык, завоевал эту страну своим оружием.
Его империя простиралась от Ганга до Дуная. Иероглифические фигуры, начертанные на памятниках, обозначали народы, которые защищали свою свободу, и тех, кто сдался без боя. Фракия была пределом его завоеваний: Европа, некультурная и дикая, тогда предлагала мало приманки для амбиций и не могла бы обеспечить продовольствием такую многочисленную армию.
Что сделало славу Сесостриса столь же прочной, сколь и блестящей, и что уберегло его от бедствий, которые слишком часто следуют за завоеваниями, это то, что он не стремился удерживать свою власть над покоренными народами. Довольный честью их победы и взимания с них дани, он мудро ограничился своими старыми границами и вернулся в Мемфис, нагруженный добычей побежденных народов. Он влил свои сокровища в свою страну, великолепно наградил свою армию и позволил своим соратникам мирно наслаждаться плодами своих трудов.
Он использовал свое спокойствие для строительства сооружений, полезных для плодородия земель и для перевозок торговли. Сто храмов, воздвигнутых им, стали памятниками его благодарности богам. Надписи, выгравированные на их дверях, объявляли, что эти великие работы, выполненные пленниками, не стоили его подданным ни труда, ни пота.
По его возвращении, его брат замыслил против него заговор и поджег его дворец. Спасшись от этой опасности, он обогатил храм Вулкана в Пелузии, полагая, что он обязан своим спасением покровительству этого бога.
Великие дороги, которые он построил, и каналы, которые он вырыл, обеспечивали безопасность Египта от разливов Нила, облегчали внутренние коммуникации и делали страну недоступной для набегов арабской кавалерии. Его славное правление всегда почиталось в Египте; и оно могло бы служить образцом для монархов, если бы Сесострис не омрачил свои добродетели гордыней. Он заставлял вождей побежденных народов приходить к нему с данью и платить ему подати; он запрягал в свою колесницу этих царей и князей; гордясь тем, что его везут повелители народов. Диодор восхваляет это тщеславие; когда история опускается до такой низости, она становится соучастницей тирании.
Сесострис ослеп в старости; он не смог перенести это несчастье и покончил с собой. Он правил тридцать три года и оставил Египет могущественным и богатым, но скипетр вышел из его династии уже