твоя, – скорбно молвил князь, – добуду то, что ты просишь. Только знай об одном. Век тебе не забуду дня сего и речи твоей. Но на всё есть воля бога нашего Перуна. С тем с тобою прощаюсь до встречи другой.
И они попрощались. Торжества прошли, руки обвязали уздою и проводили в покои. Но, так называемая, брачная ночь не состоялась. Каждый держал слово.
А через два дня Игорь выступил в поход. Спустя месяц он воротился и понавез даров всяких и разных.
Люди, узнав о его женитьбе, сами преподносили дары и желали всякого счастья им и блага.
В общем, и этот, второй по счету поход закончился успешно и не нанес вреда никому. Конечно, слово, низложенное ранее, было тотчас порушено, и семья состоялась доподлинно.
Шло время. Дань подвозили, и Киев стали прозывать за это огромной горою, что звучало как Киев-гора, от количества возлагаемых даров.
Многим из состава других групп не особо понравилось увеличение подати. Но пока люди терпели, и князь Игорь мог спокойно заниматься своими делами, которых, кстати, было очень мало, ибо по большей степени он гулял, собирая свою рать и обдумывая с ними, где и как добыть еще больше подати.
Кто-то из хмельных ратных отроков выразил вслух свое решение и, указав на дверь, где висели доспехи и мечи, сказал:
– На таких вратах щит такой же прибит. И за вратами теми богатства лежат прямо под ногами. Был когда-то я там вместе с теми, кто на службе твоей состоит. Делу, правда, не обучался, так как мал еще был и за лодиями присматривал.
Игорь тут же откликнулся на эту речь и спустя время в комнату почти вволокли одного из ученых мужей, заставив его рассказать все, как есть. Тот и поведал обо всем.
Хмельная голова – боль сердечная.
Рассказ тот сильно взбудоражил всех и в особенности Игоря. Встал он и, махнув рукою на дверь, сказал:
В поход на Царьград пойдем. Возьмем злато и добро ихнее. Пусть, оно нашему богу служит, а не другому. Правду ли говорю, отроки?
Правду, князь. Идем с тобою. И наши жены хотят в серебряных уздах побывать и шелка всякие надевать.
Тогда, поутру выступаем, – распорядился Игорь, – ты, посол, с нами пойдешь и путь укажешь. Заодно защитой нам стоять будешь, так как язык их знаешь и места все те также.
Человек хотел возразить на это, но князь, нахмурив брови, жестко бросил ему в глаза:
– Не пойдешь, велю поднять тебя на мечи, как с ворами и всякой нечистью поступаем.
Испугался посол того. Это была самая страшная по совести казнь. От семьи той люди затем отворачивались и никакой помощи она не получала. Попросту гибла, если не могла заниматься какой-то работой.
И вот поутру, как говорят, с больной головой, князь выступил в поход. Гридней он имел в своем распоряжении целых восемьсот человек, да и то по большей части это были просто люди, впопыхах снаряженные просто доспехами и оружием.
На тех же лодиях, только уже в гораздо большем количестве вся эта рать