она так сказала) и постепенно она стала снова все свое имущество сюда складывать. Я, кстати, маме об этом ничего не сказал, чтобы лишний раз ее не волновать. Она и так после первого визита в офис с повышенным давлением три дня лежала. Не хватает еще того, чтобы она окончательно из-за меня заболела. Да и начальник тогда после ее прихода меня вызвал и строго мне запретил ее впредь сюда приглашать, потому что иначе он меня уволит в тот же день. Я пообещал, что больше маме жаловаться не буду, он еще на меня, тогда как то странно посмотрел. Наверное, не одобрил моих с мамой таких доверительных отношений. Я кстати часто встречал у других людей такое непонимание. Для себя я давно догадался, что это самая обыкновенная зависть. Ведь на самом деле другие родители совсем не такие, как моя мамочка. Им и дела никакого нет до своих детей. Моя мама другая. Она заботливая и всегда думает обо мне. Звонит постоянно и интересуется моим здоровьем. И всегда знает, что мне полезно, а что мне вредно. Даже если я иногда обижаюсь на маму, то впоследствии всегда поражаюсь ее мудрости и дальновидности. Насчет моего рабочего места она тоже была не в восторге. И согласилась на то, чтоб я остался в этом углу только потому, что она уверена в моем скором повышении по службе. Вообще она часто говорит, что мне нужно быть активнее, и тогда я займу достойное положение в обществе. Но мне не хватает этой самой напористости. Думаю, что это потому, что у меня очень развиты другие способности. Я очень наблюдательный и очень аккуратный, например. У меня хорошая память. И способность к аналитике такая, что можно позавидовать. И в компьютере я разбираюсь гораздо лучше, чем наш штатный специалист. Сумел же я, например, взломать защиту, которую он поставил на просмотр запретных сайтов с общей линии Интернета. Именно поэтому и хорошо, что мое рабочее место так уединенно. В минуты свободные от работы я люблю посмотреть то, на что мама мне запрещает смотреть. На этих снимках и видео я всегда представляю себя. Какой я могу быть сильный. Какой я могу быть неутомимый. Какой я могу быть…
– Ляшов, – голос звучит прямо у меня над ухом, и я вздрагиваю, понимая, что зовут меня уже не в первый раз. Поднимаю глаза и вижу, что возле моего стола мой непосредственный начальник. Смотрит на меня в упор. У меня по спине бежит тонкая струйка пота, а ладони холодеют. Неужели меня все-таки вычислили? Нет. Я так хорошо все отладил. В случае чего, следы вели бы в кафе, что на первом этаже здания. Я делаю попытку подняться, но начальник жестом показывает мне, чтоб я продолжал сидеть.
– Ляшов, – повторяет он, – рад, что вы проснулись. Я уж думал, так и останетесь в анабиозе до конца рабочего дня.
– Я, – я стараюсь говорить тверже, но голос получается какой-то тихий и невнятный, – я…
– Вы, Ляшов, – начальник как-то по-новому меня разглядывает, – вы, наверное, действительно подойдете. И, возможно, это вам даже нужно больше, чем ей.
Эти непонятные для меня слова он говорит как то вполголоса и как-то больше для себя, чем для меня, а потом уже громче добавляет: – Через полчала потрудитесь зайти