выглядел. Ну и не каждый день тебе сообщают, что ты скоро станешь папой. Стою и глазами хлопаю. Даже не возмутился словами о дочери, хоть и всегда о сыне мечтал. Светка прыснула и легонько меня тогда по носу щелкнула. Любила она так меня за нос хватать.
– Все хорошо будет. Верь.
Поцеловала меня опять же в нос и пошла. А через пару дней сообщила, что к врачу мы идем на следующий день после обеда. И вот мы в клинике. И начиная с самого утра и до прихода сюда, она держится немного отстраненно от меня. Я так думаю, это она сознательно делает, чтоб на меня не давить. Чтоб решение я принял взвешенное. А я волнуюсь немного. Я очень много слышал разного обо всех этих психиатрах и психотерапевтах, и, как правило, в этих слухах куда больше плохого, чем хорошего.
В кабинет мы зашли вместе. Прямо с порога Света моя поздоровалась с врачом, потом слегка вытолкнула меня перед собой и резюмировала:
– Оставляю вам, Антон Владиславович, своего героя. Помогите ему, пожалуйста. Он хороший.
Она выскользнула за дверь, а у меня в ушах до сих пор звенел ее голос. «Хороший» она произнесла как-то совсем по-домашнему. Мягко так. Как будто перину на кровать постелили.
Кабинет лишь отчасти напоминал медицинский. Скорее он был похож на кабинет писателя или ученого. Одна из стен была сплошь закрыта книжными полками. Напротив другой стены стоял большой удобный диван. Какой-то он был старомодно изящный. С резными ручками красного дерева. Сам по себе он вызывал уважение. Рядом с ним посреди кабинета стоял не менее уважаемый стол. За столом сидел тот самый доктор, который собирался мне помочь. Стоило ли говорить, что кресло тоже было внушительное. Огромное, оно больше походило на небольшой трон. И единственное, что выдавало в этом помещении медицинский кабинет, были анатомические атласы, развешенные над диваном. Причем, атласы эти были странными. Ни нервных окончаний, ни сосудов, ни скелета. Фигуры человека на них были пронизаны какими-то линиями разной степени яркости и множеством разноцветных точек.
Доктор белый халат не носил. Одет он был в строгий костюм глубокого серого цвета, белую сорочку с серым же галстуком. Как и положено человеку, от которого следует ждать гадостей, он лучезарно мне улыбался.
– Да, – сказал он вдруг, согласно кивая головой, – я специально старался все здесь обустроить так, чтобы от врача быть как можно дальше. Только атласы не снимаю. Это моя так называемая постоянная зрительная тренировка. Но вы не волнуйтесь. Я самый настоящий психотерапевт и опасаться меня не надо.
– А с чего вы взяли, что я опасаюсь? – я даже слегка вздрогнул.
– У вас рука на секунду дернулась в сторону пояса. Вы же кадровый военный, Светлана мне по телефону рассказала в общих чертах ваш случай. Вот и чуть что сразу к пистолету. Да вы присаживайтесь. Максим… – он заглядывает в лист бумаги, лежащий перед ним на столе, – Егорович.
– Да вы Шерлок Холмс, – я присаживаюсь на стул напротив докторского стола, но тот отрицательно качает головой.
– Не сюда. Сразу на диван.
Я