такой верный, такой потрясающий друг, как ты. Ты нужен мне настолько, что я подумал, что не смогу расстаться с тобой, что ты нужен мне не только здесь, но и в ином мире…
Алик замер, безумно вылупив глаза на Андрея, и, кажется, вовсе забыл, как дышать.
– Ты что, только что нарочно меня убил? – прошептал он белыми губами.
Андрей вздохнул, слегка хлопнул друга по плечу и сказал уже своим обычным, усталым голосом:
– Нет, это ты только что меня убил, Алик, поверив во всю эту чушь. Расслабься, это был обычный физраствор.
Примерно в течение трех минут Андрей наблюдал, как в лицо друга снова возвращалась краска. Кровь приливала к его щекам быстро, пока из бледно-серого Алик не стал красным как помидор. Шутка была подлой и, возможно, даже жестокой, но определенно удачной. Кусая внутренние стороны щек, Андрей из последних сил сдерживался, чтобы не расхохотаться.
– Тебе весело? – не то оскорбленно, не то гневно наконец выдохнул Алик. – Ты находишь это забавным?!
Да, Андрею определенно было весело в компании Алика, и он действительно находил его наивность забавной – это была первая причина в противовес предыдущим трем, по которой он в конечном итоге решил дать Хейзеру еще один шанс.
Второй причиной за общество новоиспеченного друга была, как ни странно, Муна. Та самая, высказывания которой так сильно любил цитировать Алик. Если от компании самого Алика Андрей поначалу открещивался, то его сестра понравилась ему с первого раза. Муна была старше их на четыре года и нередко появлялась в доме Нейка Брея с младшим братом. У нее были такие же, как и у Алика, миндалевидные глаза, чуть припухлые губы и смуглая загорелая кожа, словно девушка круглый год ходила под солнцем. От Алика ее отличали только чуть более острые черты лица и гладкие, как шелк, черные волосы, которые в отличие от кудрей брата совсем не вились.
Андрею нравилось, что Муна прекрасно знала, что такое ирония, и всегда понимала его шутки. Более того, она и сама была не промах. Если бы не их с Аликом очевидное внешнее сходство, Андрей бы решил, что они не родственники. В их характерах он не находил ничего общего. Алик был шумным, но всегда правильным, исполнительным и пугающе наивным. Муна же со своей дерзкой игривостью и хитрой проницательностью словно и вовсе выросла в другой семье. Андрею нравились ее смелость, саркастичность и авантюризм. В те редкие минуты, в которые она соглашалась составить им компанию, день становился чуточку лучше.
Третьей причиной, по которой Алик не столько нравился ему, сколько оказался полезен, была исполнительность. Что бы Андрей ни задумывал, какие бы планы ни строил и в какие авантюры ни ввязывался, несмотря на запреты Брея, Алик, хоть и с ворчанием, всегда следовал за ним. Правда, после истории с аллергией на фтор он стал проявлять куда больше осторожности и до сих пор, казалось, его за это не простил. Даже сейчас, когда Алик, поджав под себя ноги, сидел на широком диване в паре метров и копался в голограммах библиотечного архива