и у многих девушек ее социального круга, «первый опыт борьбы против потных рук пришел к ней очень рано», еще в четырнадцать лет. Она не сразу оценила, как искусно над ней потрудилась природа, каким богатством она ее одарила, поэтому в юности она была весьма неразборчива в отношениях.
В седьмом классе за ней стал ухаживать Макалов. Он учился в десятом. И был из таких парней, про которых говорят «рост метр с кепкой», – метр пятьдесят с небольшим. Однако этот недоросток был главой местной школьной шпаны, заводилой местных хулиганов. Ей льстило, что за ней ухаживает парень из десятого класса, авторитет среди «крутой» школьной шпаны. Потом были другие персонажи ее школьных романов. Они были повыше и красивее, чем Макалов, но из той же среды школьных уличных «боксеров». С ними она беспрепятственно могла ходить в разные клубы, но в женской физиологии они были не искусны, поэтому все ее постельные баталии с этими уличными боксерами сводились к однообразным механическим движениям.
Настоящий сексуальный опыт к ней пришел позже, уже в университетские годы, когда в ее жизни появились мужчины старше ее лет на десять. Первым мужчиной, который открыл в ней женщину, был Рогозин. С ним она познакомилась на раскопках в Ольвии, куда поехала на археологическую практику после первого курса. Рогозин работал научным сотрудником в Институте археологии. Он был высоким, статным, внешне напоминал немецкого актера Матьё Каррьера. У него были по-женски красивые ноги – стройные, без всякой растительности.
Раскопочный день был разбит на две половинки: с шести утра до двенадцати дня, до дневной жары и зноя и вечером – с шести до восьми. Жили они в палатках на берегу Бугского лимана. Палатка Рогозина находилась по соседству. Ужин у них обычно затягивался до полуночи: к ужину из ближайшего села обычно приносили канистру виноградного вина, и вот, медленно потягивая вино, они рассказывали археологические байки и пели песни. Именно там, в Николаевской области, на раскопках Ольвии, она впервые соприкоснулась с романтикой археологических экспедиций, с их причудливым фольклором, со знаменитыми археологическими песнями, с которыми она потом встречалась в других экспедициях. Но здесь для нее все это было еще внове. И сидя под тентом, она вместе со всеми потягивала эти песни: знаменитый «Гимн археолога»:
Вот сдадим все экзамены,
И с души упадет
Век железный, век каменный
И по бронзе зачет.
И тогда открыты все дороги,
По которым проходили ноги
Лошадиные и человечьи,
До свидания, до новой встречи!
Нам придется с рулеткою,
С нивелиром дружить,
Нам придется разведкою
По полям проходить,
Чтоб история на фактах крепла,
Чтоб вставали из руин и пепла
Города, сожженные врагами,
Погребенные в земле веками…
Или «Скифскую балладу»:
За Танаисом-рекой,