ручками. Сейчас кто-то прошёлся и упрямо всё распахнул, полицейского это коробит, он гневно сопит носом, в очередной раз приходя к мысли, что пора последовательно менять замки и клеить наклейки, чтобы собственные дети легче переносили мысль, что дом пустеет неумолимо, но верно.
Он прошёлся из квартиры в квартиру, оглядывая всё пристально и припоминая, как что лежало. Везде витал застарелый беспорядок, выцветшие обои, потерявший границы пол, ставший пятном, старый предметный мир, даже ковёр, растерявший краски, даже старый горбатый телевизор со своей горбатой реальностью, радио, вещавшее местами из прошлого – местами из будущего, распахнутые шкафы, зиявшие пустотой и паутиной.
Андрей Иванович прикрывает все двери, наказывая себе в очередной раз заказать ещё наклеек, что всё под охраной, спускается к себе на этаж, проверив пухнущие перчатки, в каждую из которых он добавляет отверстие острой иглой, что для этих целей лежит на подоконнике. Сжимает резиновый палец с отверстием, глубоко нюхая ароматное содержимое.
Рассмотрев своё отражение в давно мытом стекле, поиграв желваками, целится взглядом, разглаживает брыли, проявив себя молодого на короткое время. После этого намеренно хрустит шейными позвонками и отправляется на работу, как обычно, пешком, как обычно с удовольствием, ведь там его ждёт крепкий излюбленный чай, вязкий на языке, бодрый в похмельном уме, где продирается он, подобно бороне в болотистой почве.
***
Несмотря на повторяемость событий, полицейский находит в них особое удовольствие – как попытку каждого дня начать сначала и что-то, может быть, исправить, вмешаться в событийность самого себя, напомнить себе о ближайших незамысловатых целях. Яблочное хобби придумал он тем же образом подобным же утром, изучил по интернету теорию, почитал форумы сведущих, заказал в столице оборудование, собрал его неспешно и в скором времени накапал свой первый продукт.
Утро сегодня сталосьтаки солнечным и росистым, дышится глубоко и щекотно от влаги. Полицейский средних лет с неторопливой поступи вдруг перескакивает резво на бой с тенью, пересиливая себя – мечется по разбитой асфальтной тропинке, размашисто разя невидимого врага.
В моменте сворачивает к реке, убедиться, что всё так же стоит в недоумении прозрачная, и тем же энергичным темпом устремляется в здание отделения.
***
Похмельный силуэт отступает под натиском, сердце гулко стучит в тело, как в колокол. Андрей Иванович привычно скрипит старым полом под блёклым линолеумом, ходит по кабинетам, отпирая их ключной связкой и вслушиваясь в собственные шаги. Уже неделю он работает один, двое из коллег отсутствуют – один в отпуске, другой по причине запоя на фоне семейных неурядиц. Работы, кстати, почти нет сейчас, местами это напрягает, точно затишье перед бурей – когда в резко континентальном климате почти месяц нет драк, поножовщины и бытовухи, создаётся ощущение, что где-то это всё накапливается и скоро прольётся на голову вишнёвым дождём.
– Эффект