Юрий Герман

Я отвечаю за все


Скачать книгу

хуже, чем в мирное время.

      – Конечно, трудности бывают, – сказала Зося.

      – Но они не характерные, – помог ей Штуб. – Как правило – все отлично. Как исключение – хорошо.

      Он пожал руку Крахмальникову и сказал довольным голосом:

      – Я рад, что встретил вас именно здесь.

      – А где вы предполагали меня встретить? – раздражился капитан.

      – Не злитесь. Вы же понимаете мою мысль.

      Когда Крахмальников ушел в свою палату, Зося почти дословно повторила фразу Штуба:

      – Кто же ты, Август, и зачем полз из их расположения?

      Штуб посмотрел на жену долгим веселым взглядом.

      – Я военный разведчик, – сказал он, – и полз из фашистского расположения.

      Опять Штуб не соврал. Все было почти так. Почти совершенно так.

      – Скушали? – спросил он погодя.

      – А когда-нибудь ты мне расскажешь все?

      – Вряд ли, – медленно ответил Штуб. – Я постараюсь это «все» забыть. Чем скорее, тем лучше. А может быть, умные ученые изобретут какой-нибудь выключатель, чтобы повернуть его и покончить с некоторыми назойливыми воспоминаниями. Расскажи-ка лучше ты про себя…

      Удивительно, как любил он слушать ее вздор, как был внимателен ко всякой чепухе, которая с ней случалась, как смеялся смешному и сердился на тех, кто ее обижал. Впрочем, она никогда не жаловалась. Так уж выходило, что проживание в эвакуации ей давалось куда труднее, чем другим военным женам с детьми.

      – Ничего не понимаю, – сказал он, послушав ее немного. – Почему же тебя в милицию забрали?

      – Потому что водкой по спекулятивным ценам торговать запрещено – вот почему…

      – А ты торговала по спекулятивным ценам?

      – Ага, по спекулятивным. У Тяпы валенки совсем прохудились, на улицу не в чем было ребенку выйти. Я и решила купить валенки за бешеные деньги у спекулянтки, но деньги-то где взять?

      – Ограбила бы кого-нибудь! – посоветовал Штуб.

      И тут вдруг она ему почему-то все рассказала, все с начала до конца: про «любящих» мамочек и про то, как она с ними сражалась, про то, какой была растяпой и как все путала, про свое житие «кухонным мужиком», про сирот войны и про сиротство в их детском доме…

      Штуб вдруг ее перебил:

      – Ты слышала про Бетала Калмыкова? – спросил он.

      – Ну, слышала.

      – Так вот он про тебя высказался.

      – Как он мог про меня высказаться, когда мы даже и не встречались? – парировала наивная Зося. – Я его и в глаза не видела.

      – Слушай! – велел Штуб и, напрягшись на мгновение, заставил сработать свою память, словно он была машиной. – «При социализме, – словно по книжке читал Штуб, – каждая мать должна чувствовать себя матерью каждого ребенка и каждый отец чувствовать себя отцом каждого ребенка в стране, где в каждом взрослом человеке каждый ребенок должен чувствовать отца или мать».

      – Удивительно! – с тихим восхищением сказала Зося.

      – Так вот это ты такая.

      – Не говори глупости, – даже обиделась Зося.

      А