в любой.
ЯНАТА
К родителям надо. Ты чё, забыл? Алё, гараж! Они поздравить нас хотят.
КИРАЛ
А… Да-а-а… Родители. Ну, поехали. Сначала – к твоим, потом – к моим.
Подъехали к многоквартирному дому родителей Янаты. Кивалс наотрез отказался идти с молодыми. Он как чувствовал, что там им будут не рады. Тогда и Атевса решила остаться в машине, покурить. Они закурили, а Яната и Кирал вошли в подъезд. Родители Янаты были неприятно удивлены состоянием зятя. Но они были интеллигентные люди и всем своим видом старались скрыть это. Хотя по их печальным взглядам было заметно, как они недовольны, что их любимая дочка, красавица-отличница, попала в поганые руки. Впрочем, Кирал всего этого не замечал. Он весело приземлился за накрытый стол и даже успел опрокинуть пару рюмок водки, перед тем как Яната стала его тянуть на улицу. Она говорила, что их в машине ждут дружок и дружка и ещё надо заехать к родителям Кирала. Так что они быстро ретировались, оставив грустных родителей обмусоливать на все лады сложившуюся ситуацию. Затем был визит к родителям Кирала. У них был частный дом, и они в нетерпении ждали молодожёнов у ворот. Но как только Кирал выплыл из машины, лицо его мамы омрачила чёрная тень. Она не в силах была сдержаться и закричала Янате: «Как?! Как ты дала ему так нажраться?» Они так ждали их. Накрыли стол. Так хотели поздравить, и вот всё рухнуло вмиг. Настроение было угроблено. Кирал пытался что-то лепетать в своё оправдание, но мама уже рыдала от горя. «Вон! – закричала она. – Пошёл вон!» Кивалс развернул автомобиль и отправился дальше, едва только приунывший отчим Кирала оттого, что не удастся как следует выпить в компании, на ходу успел кинуть им в багажник свадебный подарок – фарфоровый сервиз.
В ресторане веселье продолжилось. Это был ресторан в самом центре города с помпезным интерьером и отвратительной кухней, болезнью всех таких мест с большой проходимостью потребителей. Яната грустно сидела, молча уйдя в свои мысли. Кивалс быстро нагонял Кирала по градусам и уже в течение часа едва не мычал. А Кирал танцевал. Танцевал с Атевсой. Причём он был так немыслимо далёк от танцев, что одно это говорило о том, что доза безумия набрана… и уже не одна. Он заказал в оркестре все песни до закрытия, к всеобщему неудовольствию посетителей. Через каждые пять минут из оркестра раздавалось: «А сейчас звучит ещё одна песня для прекрасной Янаты… И снова наша песня для прекрасной Янаты». И изредка: «А сейчас эта песня для прекрасной Атевсы…» Яната была готова провалиться на месте под землю от стыда. Она не могла дождаться, когда эта пытка кончится, наконец. Кирал танцевал, шатаясь, вцепившись в Атевсу, положив ей голову на грудь. Кирал был роста невеликого, Атевса же была, напротив, девушка фигуристая и видная и, стоя в вечернем платье на тринадцатисантиметровых каблуках, была выше Кирала на полголовы. Но ему было это глубоко по хрену. Подвыпившие сыны Кавказа недовольно провожали презрительными взглядами эту фланирующую в танце парочку. «Такая шикарная баба, – думали они, – танцует с этим непонятным сопляком. Так бы дать ему по шее и отбить эту цацу». Но что-то удерживало их от этого. Что-то было слегка пугающее в этих типсанах. Какая-то уж слишком открытая независимость. И это было правильно. Сыны Кавказа быстро подавляют слабых, но так же быстро пасуют перед силой и дерзостью. Они скудны