бы это делал, если б ты не с мамой жила.
Надя промямлила что-то, потом стала вертеться, куртку его гладить и приговаривать: «Один у меня папа, один». Забралась к нему на колени, он ее стал укачивать, как маленькую. Так они и сидели под снегом и пончики жевали. Саша вернулась, Надя совсем повеселела, всю дорогу домой бежала впереди них, снежки лепила и подбрасывала. Я, говорит, снежная принцесса, и снег заколдовала, чтобы он летал.
7 января 2000г.
Сердце у меня не на месте. Сегодня вечером отправили Наденьку домой. Одела ее в старенький пуховик, на улице дождь, темень… В окно выглянула – все бегут по домам, пригнувшись, ветер ледяной мечется. А мы своего котеночка в такой мрак выпускаем. Хотели пораньше, но Б. говорит, что им удобно только после девяти вечера. А до девяти чем они там занимаются? Выходной же!
У нас Надя хотя бы отъелась, успокоилась немного. Дед все дни ей посвящал – в футбол играли, на выставку ходили. Он переживает из-за школы, попытался математику в игровой форме дать, но с ней чуть не истерика случилась. Видать, совсем уроками замучили.
Вот, что странно. С одной стороны, Надя взрослеет на глазах: читает Гоголя и Диккенса, задает вопросы и рассуждает на уровне подростка. А с другой стороны, до сих пор считает на пальцах, без причины кидается в слезы и не засыпает, пока Юра не почитает ей вслух. Пока он читает, она тихонько катается под одеялом и улыбается блаженно. Деду однажды показалось, что она похожа на старушку в богадельной кровати, он аж вздрогнул. А она выдала: «Простыня такая свежая, гладкая, хочу ее впитать!» Потом засмеялась, говорит: «Дедуля, ты не думай, я не сумасшедшая. Просто я так люблю эту кровать! Мне кажется, она меня делает больше и сильнее.»
Я Надин рюкзак разбирала, смотрю – мать вообще ничего теплого не положила. Чем думала – непонятно, в этой куцей куртейке ходить дай бог в августе. Я ее выстирала, конечно, положила в рюкзак. Собрала пакет: платьице зимнее, пижамку фланелевую, чтоб хоть спать уютно было. С собой дала яблоко, мандарин, пару конфет.
Очень нас волнует, что у них быт не налажен. Готовит у них только Б., причем одно и то же – жареную до черной корки рыбу. С утра йогурт, либо вообще ничего, а в школе ее Соня подкармливает или дед с обедом приезжает. Вика все повторяет, что и сами они едят мало, а перекармливать ребенка – это дурная привычка. Но они-то взрослые, они могут как угодно питаться! А ребенку нужен белок и нормальное трехразовое питание…
Надя ходит в грязном, вся нечёсаная и голодная. Стиралки у них в квартире не было, Вика обещала, что купят. Три года прошло, а они все в ванной белье стирают, причем Надя свое стирает сама. Ну, как стирает! Положит в воду, побултыхает и вытаскивает обратно… у Вики поразительно отсутствуют любые женские инстинкты. Как-то по телефону она деду фыркнула, что с Б. впервые чувствует настоящую любовь. Он, мол, любит ее не за внешность, а за энергетику. Какую еще энергетику?..
А еще настораживает, что Надя много жалуется на живот.
– А ты маме говорила, что животик болит? – спросил дед.
– Говорила.
–