стали отчётливо ощущаться под густой шерстью, и вот он сделал стремительный рывок вперёд. Он нёсся вниз с холма с отчаянной быстротой. Его когтистые лапы взрывали комья снега вместе с замёрзшей землёй. С головы невольной наездницы сорвало капюшон и распущенные волосы разметались за ней золотистым шлейфом. Агидель что есть силы вцепилась замёрзшими пальцами в его шерсть, видимо, даже несколько сильнее, чем того требовала ситуация, вырвав из горла оборотня недовольный рык, и поспешно пригнулась к его шее. Она даже в какой-то миг почувствовала разлившееся по телу тёплое и сладкое предвкушение предстоящих новых ощущений, но страх оказался сильнее, и она крепко зажмурила глаза. И вот оборотень на короткий миг весь подобрался, и потом мощно оттолкнулся от края оголённой почвы и, пролетев около десяти саженей, ловко и мягко приземлился на противоположную сторону.
Дева вскрикнула, и слегка приоткрыв один глаз, а потом другой, уверилась в благополучном исходе.
– Это было чудесно, – с лёгкой улыбкой произнесла она. – Я даже на короткий миг забыла, что со мной приключилось, представляешь, – грусть прорезалась в её словах.
– Когда повторишь сама, уверен, тебе ещё больше понравится, – произнёс оборотень и засеменил по направлению к заснеженной стене леса.
Деревья стояли, объятые тишиной и холодом. Словно древние стражи, они несли свой многовековой дозор, защищая сердце Мраморного леса от незваных гостей. И вот перед путниками возник невысокий плетень, который оборотень с лёгкостью перепрыгнул.
– Смотри, – вскрикнула Агидель. – Там виден огонёк.
– Конечно, нас же ждут, – ехидно заметил зверь.
Княжна напрягла зрение и теперь могла различить очертания небольшой избы с покосившейся пристройкой. А чуть поодаль от неё ещё какое-то маленькое строение, рядом с которым, судя по всему, был колодец. Его выдавал высокий деревянный журавель.
– Так вот откуда шёл дым, – задумчиво протянула девушка, рассматривая выросшее перед ними деревянное строение, и вдруг ей стало страшно. В голову сразу полезли жуткие образы старых колдуний, которые заманивали наивных детей в свои избы, а потом заколдовывали или съедали.
– Ну, всё, добрались. И почти без потерь, – выдохнул оборотень, всё же с грустью вспоминая утраченный сапог. – Давай слезай, Княжна, или до утра на мне сидеть будешь? Смотри, рискуешь вторую ночь провести в моих звериных объятиях, – он повернул свою морду к попутчице и шутливо вывалил язык из пасти на собачий манер.
Девушка слезла со спины Смарагда и встала как вкопанная, не решаясь сделать и шаг по направлению к избе. Ноги будто одеревенели.
Оборотень уставился своими яркими зелёными глазами на свою ношу:
– Так что стоишь босая на снегу? Иди и стучи в дверь. Или ты боишься этой старой развалюхи?
Девушка покачала головой и прижала руки к груди:
– Я не боюсь избушку. Я боюсь того, кто внутри…
И как только Княжна из рода Воиборов произнесла эти слова, послышался металлический