я Юсика, но сама в сказанное не особо верила. Ну не любят власти пугать народ и рассказывать ему о плохом, тем более, когда народу это ничем не поможет. Прятаться от солнечных вспышек особого смысла нет, как-то подготовиться к ним тоже невозможно. Или всё-таки возможно?
– Надо папе рассказать…
Оказалось, эту мысль я подумала вслух, потому что Юсик с готовностью подхватил:
– И дяде Муртазе! А… что они сделают?
Вразумительного ответа на его вопрос так сразу в голову не пришло, поэтому я пожала плечами:
– Им виднее. Ну хотя бы будут в курсе. В конце концов, раз уж мы одни из немногих, кто уже всё знает, нужно этим воспользоваться.
Юсик кивнул:
– Прямо сейчас расскажем? Мне позвать дядю?
Я вспомнила настроение отца, с которым оставила его в столовой, и уклончиво ответила:
– Можно и попозже. Час-другой ничего не изменит, зато может появится новая информация.
– И Солнце выше поднимется! – с прежней готовностью подхватил Юсик, – И мы на него посмотрим!
Я согласилась, хотя с практической точки зрения это никакого смысла не имело. Ну посмотрим мы на Солнце с почти двухсоткратным приближением, и что? Увидим там злорадную рожу врага человеческого, ухмыляющуюся в предвкушении грядущего катаклизма? Вряд ли. А пятна я вчера уже видела. И позавчера видела, и неделю назад тоже.
– Юсь, ты настрой пока автонаведение, хорошо? – попросила я, но друг не кинулся, как обычно, без разговоров выполнять мою просьбу. Вместо этого обеспокоенно заметил:
– Юля, ты какая-то слишком бледная. Завтракала хоть?
Я вспомнила нашу огромную стерильную столовую, так и не надкушенный мною круассан, оставшийся лежать рядом с недопитым же кофе, и покачала головой:
– Не до того было. Там папа хочет меня замуж выдать.
Восточные глаза Юсика в обрамлении длиннющих чёрных ресниц, которым обзавидовалась бы любая девчонка, комично выпучились.
– Что-о?!
Я махнула рукой.
– Да ну… Он собрался на мой день рождения пригласить сыновей своих друзей и партнёров, чтобы я там с кем-нибудь познакомилась. Я отказалась, конечно. Делать мне больше нечего…
Юсик облегчённо перевёл дух.
– Тьфу ты. А то я уже подумал… У нас в Таджикистане ведь до сих пор кое-где девушек насильно замуж выдают. А то и похищают.
– Ну нет, папа деспот, конечно, но не до такой же степени, – успокоила я его и сменила тему, – Но это хорошо, что ты про завтрак вспомнил. Как раз есть время, пока Солнце поднимается. Может, сходишь до Татьяны? Пусть принесёт сюда чего-нибудь пожевать.
Юсик бросился к лестнице, но уже с топотом сбегая по ней, успел крикнуть:
– Я сам принесу!
И мне стало неловко, потому что обслуживание, к которому я привыкла с пелёнок, для Юсика было чем-то чуждым и неестественным, и он не мог позволить пожилой женщине подносить для себя завтраки, даже зная что ей за это платят. Ведь и сам был всего лишь одним из тех, кто работал на моего отца.
Именно поэтому такой неожиданной, странной, и даже предосудительной стала для всех наша