клеймо – подруги изменника.
– Это не твое дело, – шикнула я.
Злость начала успокаиваться под его честными глазами. Он не врал – он действительно не исполнял ни каких поручений советника.
Но откуда такая любовь и доверие к Размару?
Я села рядом.
– Пауль, что связывает тебя и советника? И не говори, что это из-за маг-оружия, иначе я тебя стукну.
Парень слабо улыбнулся и зажевал губу, раздумывая над чем-то. Его привычное улыбающееся лицо покрылось тенями. Серые глаза заволокли сомнения.
– Мне неприятны твои подозрения, Дэл. В нашем с Размаром общении нет никакой тайны. – Пауль устало выдохнул. – Он, действительно, просто помогает мне, а наши встречи просил не выставлять на показ – советнику короля не пристало водиться с простолюдином. И меня это устраивает. – Он вновь открыто улыбнулся. – Не говори об этом никому, я не хочу потерять его доверие.
– Не скажу.
Совесть затянула веревку на шее. Я разозлилась и была неаккуратна в своих выражениях – обвинила друга в предательстве, толком не разобравшись. Его слова про Винсента неприятны, но он говорит их только мне и прямо в лицо. Не обсуждает это за моей спиной, а искренне переживает за меня. Хотя я не однократно говорила, что его переживания не имеют веса в этом вопросе.
– Спасибо. – Он приобнял меня одной рукой. – Ведь это я по его примеру подсел тогда к тебе в столовой. Увидел забитую тихую девочку и решил помочь. – Пауль посмеялся. – Кто ж знал, что ей окажется бедовая гончая, от которой самому надо защищаться.
Я наигранно возмутилась и ткнула пальцем между его ребер.
Пауль ойкнул и толкнул меня в ответ коленом.
– Не начинай той войны, что не можешь выиграть.
Боевой маг оскалился.
– Повторяй это себе почаще.
Я больно ущипнула его за ногу.
Между нами начался бой. Шутливо тыкая в бока и пиная под мягкие места, мы прыгали по кроватям, одновременно бросаясь попавшими под руку вещами.
– Опусти саблю, иначе я выброшу его в окно.
Пауль распахнул ставни, пуская морозный воздух, и вытянул руку наружу, сжимая амулет в виде костяной монеты.
Он не знал его предназначение, но видел, что я дорожу им. Амулет-охранения данный мне торговкой, спас Винсенту жизнь, в нашем представлении для короля, – по крайней мере должен был. По словам торговки, смочив его своей кровью, я наделила амулет способностью охранять, но только от себя. Так, надевшему его человеку я не смогу нанести смертельных ран. Стоило бы избавиться от него – если он, действительно, действует, – но рука не поднималась. Костяная монета хранила в себе воспоминания о безоговорочном доверии Винсента.
– Дэлла? – окликнул меня Пауль.
Я тряхнула головой, вырываясь из раздумий и поднесла кинжал к его сабле.
– Я выброшу, – повторил Пауль и еще дальше высунул руку в окно.
– Я поцарапаю, – парировала я и почти вплотную прижала черную сталь друг к другу.
Эдвард