в бинокль наблюдал за домом. – Нет чтоб выпустить несчастную собаку.
В динамике стукнула входная сетчатая дверь. Солаита поднял палец и коснулся груди – знак, что вернулась женщина, выходившая из дома.
«Что за дела, Джей?» – спросил женский голос.
«А как ты думаешь? Торгуем помаленьку».
Повисла тишина, потом женщина нервно засмеялась.
«Можно тебя на минутку, Джей?»
В фургоне всё поняли. Сержант Лейн глянул на оперативников в черном облачении и бронежилетах и в микрофон гарнитуры отдал приказ выдвигаться четырем патрульным машинам, стоявшим наготове.
«В минутку ты не уложишься», – ответил Джей.
Девица не выдержала:
«Ты мудак, Джей. Он же легавый».
– Зараза! – Сержант Лейн вскочил и ткнул водителя в спину. Врубив скорость, тот рванул с парковки.
Цепляясь за легенду, Геррати наиграл возмущение:
«Это кто, я легавый?»
Девица рассмеялась:
«Полгода назад ты меня арестовывал. Уволился, что ли?»
«Всем лечь! – заорал Геррати. – Мордой в пол!»
Фургон пролетел по переулку, свернул и выскочил на жухлый газон перед домом. Каролина тотчас поняла, что увидит картину, знакомую по прежним облавам: топчан на веранде, простыни в роли штор, обшарпанные стены в облупившейся краске, истлевшая серая дранка крыши.
Задняя дверца фургона распахнулась, оперативники бросились к веранде. Перепрыгнув через две ступеньки крыльца, Каролина влетела в дом третьей. Геррати уже повалил Джея на брюхо и, упершись коленом ему в спину, орал:
– Руки в стороны! В стороны, я сказал!
Солаита то же самое проделал с Дулом, чей ошалелый взгляд говорил о первом знакомстве с процедурой.
Девица, понаторевшая в подобных мероприятиях, лежала на полу, сцепив руки на затылке. Каролина оставила ее на попечение оперативников и двинулась по загаженному дому. Перешагнула через мусорную кучу в прихожей и прошла в ванную с явно отключенным водопроводом. Ей уже доводилось видеть жилища, где обитатели, доверху загадив унитаз, испражнялись в душевой поддон. Зажав ладонью рот, Каролина попятилась в коридор.
– В ванной никого, – сказала она в микрофон и продолжила обход.
Скулеж стал громче. Собака ныла в спальне.
На кухонном столе сковородка с застывшими макаронами в сыре, огрызки сэндвичей, упаковки от чипсов, пивные банки. Подгузник.
– В кухне чисто, – передала Каролина.
Задней веранде, располагавшейся сразу за кухней, отвели роль спальни и столовой. Еще не коснувшись разболтанной дверной ручки, Каролина ужаснулась. Явственный плач и безошибочный запах подсказали, что она увидит, переступив порог.
Голый шестимесячный младенец, осипший от крика, лежал на боку, просунув руку сквозь прутья кроватки. Запах мгновенно уведомил, что обкакался он давно. Кто-то скотчем приклеил пустышку к его рту, но малыш ее отодрал, и теперь она болталась у его щеки. Плач ребенка походил на бесперебойный шорох иглы