воздействия на живые организмы в поле (предусматривались эксперименты с животными), а также изучение потенциала «гравитационного луча» для поражения целей.
– Они уже планируют такое, – вздохнул Александр. – Едва открытие родилось, а его в первую очередь на оружие…
Анна присела рядом:
– Этого следовало ожидать. Но ведь и полезного сколько можно – транспорт, космос…
– Да, намечены и гражданские применения: например, проект грузового аэрокара. Но видишь же – акцент явно на военных.
– Мы учёные, – тихо сказала она. – Наша задача – исследовать. Постараемся минимизировать вред. Возможно, сумеем убедить, что антигравитация ценнее в мирных целях.
Александр грустно улыбнулся:
– Как бы. Но знаешь, что меня ещё тревожит? – Он понизил голос, хотя в комнате никого не было. – Другие державы. Рано или поздно они узнают. И начнётся гонка.
Его опасения вскоре нашли подтверждение. На следующий день полковник Морозов собрал команду и сообщил новости разведки: в информационном пространстве появилась утечка – неявные слухи, что в Евразии идёт работа над «гравитационным щитом». Возможно, это случайный вброс или догадка, но начальство восприняло его серьёзно. Было распоряжение усилить режим секретности.
Морозов, нахмурившись, сказал:
– Проанализировали наши каналы: вероятно, произошла утечка через цифровую сеть. На внешнем сервере зафиксирована попытка получить доступ к отчётам вашего эксперимента.
– Взлом? – спросила Ирина Коваль, киберспециалист. Она как раз отвечала за защиту данных.
– Пока точно не ясно. Возможно, кто-то из персонала передал информацию. Ищем источник.
Команда переглянулась обеспокоенно. Кто мог? Павел и Рина? Они вроде благонадёжны. Других, кто в курсе, почти нет.
– Может, разведка конкурентов пытается действовать наугад, – предположил Саттаров. – Мы же не в вакууме существуем, научная работа могла вызвать косвенные признаки.
Полковник оборвал:
– Не исключено. Но с этого момента – никакой несанкционированной связи наружу. Все личные устройства сдайте на проверку. Общение с внешним миром сведите к минимуму.
Распоряжение было суровым, но обстановка требовала. Анна тихо вздохнула: её родители жили в другом городе, и она по вечерам созванивалась. Теперь, видимо, придётся объяснять отсутствие связи. Но она понимала, почему это делается.
Александр же прикинул: если уже ходят слухи, значит, времени у них мало. Либо придётся скоро открываться миру самим, либо тайна всё равно выплывет неуправляемо. Второе хуже всего – ведь тогда информация может просочиться к тем, кто применит её первым в своих целях, возможно разрушительных.
Тем же вечером, оставшись наедине с собой в комнате отдыха, Чернов поймал себя на том, что впервые с момента успеха почувствовал не радость, а тяжесть. Он словно нёс на плечах новый груз – груз притяжения политики и страха. Взгляд его упал на лежащую на столике книгу – старый том «От