– все говорило о том, что он молод.
И красивый… Неизвестно как человек ощущает себя в подобном теле. Есть такое в кинематографе явление – лицо-талисман. Поразительной красоты статист, кочующий из фильма в фильм ради эффектного кадра (надо порой, в ключевой момент зрителя зажечь). При каждом талантливом режиссере такие есть. Не знаешь, завидовать им или сочувствовать… И вот, интересно, откуда они берутся? Это ж какая-то уникальная генетика, древняя благородная кровь… А этот вот, в тайге откуда взялся? Прилетел? Низвергнут за грехи? Сбежал со съемочной площадки?
Она сделал шаг назад и дернула рукав.
– Отпустите! – незнакомец продолжал рассматривать и улыбаться.
– Вы из Карасева что ли?
Он оглянулся как-то быстро и воровато. Потом уставился вдаль, поверх ее головы. Было отчетливое ощущение, что мил человек заметил кого-то сзади, и даже делает тому знаки. Лицо у него как-то вытянулось и поплыло, застыло на нем удивленное, даже потерянное выражение, угол рта под пушистым усом задергался. Оглянулась, не смогла удержаться – никого.
Помолчав некоторое время, ангел спросил как-то неожиданно и неуместно, очень отвлеченным спокойным голосом:
– Карасево аст цто?
Какой-то псих. Напоминал даже не чудаковатого иностранца, а натурального выходца из профильного интерната. И манеры, и вопросы, и оскал этот страшный, которым сменился подергивающийся ус. Он пытался быть обаятельным. Как это понимают сумасшедшие. И говор его очень неоднозначное впечатление производил.
Часто такой же наивной смелостью изъясняться на совершенно чуждом по строю языке, поражают китайцы. Даже уважать их начинаешь. Каковы наглецы! Слова все положенные человек старательно произносит, но ни ударения, ни интонация, ни темп в чужой ритм не попадают. Воспринимается как словесная каша. И только через время начинаешь улавливать в этом субстрате знакомые звуки. Привыкаешь со временем, как к гулению младенца, и начинаешь понимать, чего от тебя хотят, скорее интуитивно:
Бывает такое и у дизлаликов, когда человек просто выдает ряд слов на тему, не пытаясь их связать.
Ну ладно, положим иностранец. Надо верить в лучшее.
– Вы, вижу, не местный. Поляк, серб? – его акцент надвигал на мысли, о славянском происхождении. Откуда-то он из Европы, но не немец и не француз.
Он мотнул головой.
– Арья, – и протянул кисть лодочкой по направлению к ней.
Да, он – гипербореец… Тут в Карасево все, в той или иной степени, гиперборейцы. О чем она думала, в конце концов?
– Я не столь высокого происхождения, но из стольного града.
С головой там нелады, оказывается, в другом направлении. Такой он у себя северный бог. Индра, любитель сомы…
– Сар, – к расписанной татуировками груди был официально приставлен палец. Острый, корявый, с изящным светлым ногтем. И она даже не успела уследить, как штука эта прилетела к застежке ее куртки.
– Ты?
Ангел двигался неуловимо