усмешку. В свои сто пятьдесят три довелось наблюдать гибель десяти вежд и исход четырех…
Уже не казалось диким, что один за другим погибали старые воины, связанные с разумом свода. Не редкостью были десятки погребальных костров в год. Они приносили себя в жертву, чтобы община продолжала жить. Множество молодых лиц, заполняющих площадь в день общего сбора пугало. Необратимые изменения начнутся в ближайшие годы…
Но повезло! Знание обрел, важное, неожиданное… Не людская сила вмешалась в гибнущий свод. Боги заговорили…
Мелькнула надежда и вынудила раскинуть сеть. Делание это вынимает до дна, но позволяет найти того, кто нужен. Люди подобны узелкам в ткани жизни. Одни горят, ярче, другие тускло. Есть свой цвет и у той, кого жаждал встретить. Много узлов надо было перебрать, бродя по нитям сети. Но когда мелькнул этот странный лиловый блеск – не поверил своим глазам.
Оказывается она близко! На севере, в двух десятках переходов. Но свет узла горел тускло. Это глубокая старуха на грани ухода. К аватарам-метам даже не рискуют обращаться в такие года.
Долго бродил вокруг… Всем хочется жить, и старикам не менее, чем молодым. Жизнь дает неоценимые ощущения их угасающим умам и оболочкам.
А ведь ее надо убить. Эту богиню. И не просто убить. Обряд требовал времени и сил. И согласия того, кто отдаст жизнь… Согласия…
***
Звали ее Алдра, и она знала, зачем пришли. Хоть не была жрицей, ощущала суть вещей безошибочно.
И еще… Редко доводилось видеть столь прекрасную женщину. Залюбовался, не мог глаз отвести… Высокая, прямая, со снежно-белыми кудрями. Сухие, строгие черты, будто выточены резцом. Казалось, время запечатлело их на пике расцвета, обратив в совершенное изваяние. Ни морщин, ни следов дряхлости…
Зачем она пришла в эту глушь? Почему прожила здесь всю жизнь? Дела аватаров-мет всегда за гранью. Родовичи, естественно, не подозревали, с кем рядом коротали век.
Первые ее слова: «У тебя взгляд страдальца».
Что можно ответить? Благо – промолчать…
Алдра склонила голову. И в этом жесте немого согласия была жизнь, надежда для всех малых и больших в своде!
Но судьба предрекла иначе. Она владеет жизнью и смертью подобных. И она хранит их знание. В назначенный срок Алдра была уже не в силах совершить обряд. Весь блеск ее красоты был закатным лучом, а телесная крепость зыбкой фигурой из снега…
Сам закрыл ей глаза на третий день после приезда. Не возможно вспомнить, что творилось в душе, когда исходили ее покровы. Очень больно… Нет сил вспоминать до сих пор. Мне, без стона терпевшему адскую муку…
Бессилен помочь… Всем им, далеким и близким, сильным и слабым, беспечно доверившим жизнь… Такой боли не ведал прежде. Мир плыл перед глазами.
***
Благо есть что вспомнить, кроме тех страшных дней… Год, был богат событиями, которые неизгладимым клеймом впечатались в память. Кто спорит – все прах земной. Но попадаются в этой пыли ветки и камни, которые ранят руки, ранят душу, ранят