в покое стариковский дом, коли и второй раз не обнаружат беглянку? Не опасно ли и дальше прятаться в Туманке? Надо будет обсудить всё с бабушкой и дедушкой, когда они вернутся с базара, ведь если её поймают, то и им не поздоровится.
– Готово, – Богдан закинул последнее яблоко в ведро и поднялся. – Показывай, куда нести.
Яра поманила его к избе. Она зашла в сени и, присмотрев подходящее для вёдер место, указала на них соседу:
– Сюда.
Девица обернулась к Богдану, чуть не мазнув его кончиком носа – не ожидала, что он стоит так близко. Дыхание разом спёрло, ей стало жарко, как в нагретой бане. Она прикусила губу, отводя взгляд. Ни отвернуться, ни отойти некуда – сосед заслонял собой проход, и девице только и оставалось, что ощущать неловкость и лёгкое прикосновение его тела. Богдан с непринуждённым видом наклонился, расставляя вёдра, выпрямился, и его губы вновь оказались перед Ярой – вершках[1]в двух, не более.
– Поблагодаришь?
Его голос прозвучал мягко, но с хрипотцой, которая походила на треск костра и поджигала сердце девицы. Верх сарафана казался тесным от резких вдохов. Взгляд Богдана скользил по лицу Яры, от светлых волос, выбившихся из косы и спускавшихся вдоль скул, до губ. Сосед поправил ей пряди, нарочито медленно заправляя их за ухо. Кожа от его невесомых касаний покрывалась мурашками, как ночное небо звёздами. Пальцы Богдана опустились от волос к шее, дойдя до ключиц, и отстранились, а Яра от смущения выдохнула ему в губы.
– С-спасибо, – пролепетала она.
Он поднял уголки губ:
– Не за что.
Яра зажмурилась, когда Богдан наклонился к ней, оставив вместо двух вершков половину. Она дрогнула, как пламя свечи от сквозняка, но поцелуя не последовало. Сосед лишь прошептал на ухо:
– Зови, если что, – и отстранился.
Девица молча кивнула. Богдан развернулся, невзначай касаясь её руки, и вышел из сеней. Яра положила ладони на горевшие от смятения щёки. Произошедшее плохо укладывалось в голове, словно ворох вещей в тесном сундуке, который не закрывался, как они ни пыталась не придавать этому значения. Богдан играл с ней. Развеивал скуку в деревне, где каждый день похож на предыдущий, как отражение в зеркале. Вряд ли он всерьёз задумал сойтись с городской девицей, которая приехала в Туманку лишь на время. Нет. И подпускать его близко не стоит. Ощущение его рук и дыхания на коже не отпускало, и Яра поспешила уйти из сеней, будто спасалась от внезапно налетевшего дождя.
Остаток дня она провела всё так же за работой, дожидаясь бабушки с дедушкой. В мыслях мелькали то Остап с ратниками, то Богдан, то, совсем уж изредка, волколак из леса и капище с мертвецом. Одно приводило к другому. На душе глубокой лужей разрасталась тревога, засасывающая в себя всё хорошее и спокойное, к чему Яра привыкла за седмицу в гостях.
Дедушка с бабушкой вернулись на закате. Девица дождалась, пока они занесут покупки в избу, и, разливая для них похлёбку, торопливо завела рассказ о сегодняшних событиях. Старики заохали и переглянулись, когда она поведала им о ратниках. Ещё бы: княжеским слугам