зи́ра. «Мертвая рука». Вот так, собранная «на коленке» – практически бесполезна, но с должными эликсирами, с усилением – незаменимый помощник. Фактически третья рука, которой иногда так не хватает.
Рука поползла по столу к заранее приготовленной книге, подтащила ее ближе к Льерту, раскрыла и ткнула пальцем в начало абзаца. После чего рассыпалась. Вагарта выдохнул воздух. Стриж прочитал указанную строчку.
«Движение членов тела производится мышцами», – гласила она.
– О том, как работают мышцы, на самом деле никто не знает, – начал новую тему Вагарта. – Должны быть какие-то нити, дергая за которые, тело заставляет их напрягаться и расслабляться, но как именно это происходит? Впрочем, опытным путем уже давно найдено много способов имитировать эти гипотетические нити.
– А зачем мышцы? Вы только что показывали, – Льерт изобразил своей рукой движение «мертвой», – и без мышц все работает.
– Я показывал довольно сложный трюк. Заставить двигаться целую руку было бы проще. Вообще, легче всего поднять самый свежий труп. Проблема только в том, что если я вас сейчас поведу на охоту за людьми, через какое-то время нас поймают и казнят.
– А людей вам не жалко? – ровным тоном спросил Стриж.
Вагарта поднял на него глаза.
– Вам, кажется, хочется услышать от меня демонический хохот и фразу «это всего лишь жалкие людишки»?
– Ну… если бы я объяснял, в чем сложности со свежим трупом, я бы сказал «но не можем же мы пойти и убить первого встречного просто потому, что нам понадобился свежий труп».
– Есть одна деталь, – сказал Вагарта, выслушав. – Я могу убить первого встречного, причем достаточно легко. Хочу ли я этого? Нет. Но говорить, что дело тут исключительно в нравственности и человеколюбии, я не стану.
– Не мне читать вам мораль, мейстер. Просто лично я не хотел бы, чтобы меня ни за что убил какой-то некромант. И другим людям я такого не желаю. Это не вопрос нравственности, это вопрос самоуважения… личной совести. Чести, если хотите.
– Вы рассуждаете как джелу, – Велх с любопытством посмотрел на ученика.
– А вы – как некромант, – буркнул Стриж. – Я уже говорил, что я не джелу. Так рассуждают… ладно, начали о ценности жизни рассуждать джелийские философы, но они-то говорили о ценности личности джелу. А развили эти идеи, подчеркнули ценность любого разумного – люди, Наве́р и Анте́, так что я рассуждаю, как человек.
– Вы интересный… человек, эль Стриж.
– Да мне уже надоело, что вы держите меня за пустоголового столичного франта.
– А мне, думаете, не надоело, что вы держите меня за дремучего злобного чернокнижника?
Повисла неловкая пауза. Каждый понял, что сказал лишнее. Ведь слова обоих были не вполне справедливы – оба успели за шесть дней достаточно скорректировать первое впечатление друг от друга. Но на стороне Вагарты было преимущество учителя, и он не замедлил им воспользоваться:
– Да