склонившись над лесом, наполнила его темнотой до краев. Деревья казались черными, их силуэты сливались в сплошную стену. Только теперь Стриж ощутил, насколько огромны западные леса – больше самой Вилории. Войдешь в них – словно в воплощенную бесконечность. Если решишься войти.
Вагарта, в своей уродливой шубе казавшийся толстым, скептически посмотрел на довольно легко одетого Стрижа:
– Не замерзнете?
– Нет, – Льерт все всматривался в беспросветный лес, спрашивая себя, действительно ли он хочет туда идти.
– Это только кажется, что там темно, хоть глаз коли, – угадал его мысли Вагарта, – не темнее, чем здесь.
И двинулся в лес, огибая заброшенное кладбище с юго-востока. Оказалось, некромант весьма прилично ходит на снегоступах. Темнота действительно отступала с каждым шагом, смыкаясь за спинами. Небо почему-то слегка отсвечивало розовым сквозь черноту, и казалось поэтому теплым.
– А куда мы идем? – спросил Стриж.
– К озеру.
Вскоре первая робость перед ночным лесом прошла, и пейзажем Льерт тоже быстро налюбовался. Какое-то время он пытался придумать тему для дальнейшей беседы, но в голову ничего умного не приходило. Впрочем, скоро они вышли к озеру. Маленькое, овальное, с островком у дальнего берега – и двумя плакучими ивами на островке, освещенное полной луной – просто картинка. Нетронутая тихая красота.
– Местные называют это озеро Лукошком. Глупое имя, – сказал Велх.
– Название как название, – Льерту оно показалось милым, о чем он, конечно же, вслух не сказал. – А вы бы как назвали?
– Никак. Это дикое озеро. Сюда практически не ходят ни купаться, ни рыбачить, ни охотиться – для этого есть Старосвятские пруды. Называть его – как давать кличку лосю, которого один раз случайно увидел в лесу.
– Но и плохого в этом ничего нет.
– Как сказать… кстати, тут есть недалеко одно хорошее место для колдовства.
– В полнолуние?! – Льерт был не слишком суеверен, но в полнолуние, по поверьям, нежить дуреет и становится особо опасной. Стоит ли рисковать?
– Вы настолько не разбираетесь в некромантии… – мученически протянул Вагарта.
Льерту надоело.
– Да, не разбираюсь. И не стремлюсь. Приказали учиться у вас – я учусь. Надеюсь, скоро мне объяснят, зачем – но уж явно не за тем, чтобы я стал некромантом. И слава богам! Вот вас отдали ребенком в ученики, насколько я понял, довольно жестокому человеку, который вас по любому поводу без обеда оставлял и все такое, он сделал вас некромантом, на что ушла вся ваша жизнь… и что вы получили от этого? Счастье? Признание? Власть? Это принесло кому-то пользу или радость?
Вагарта дернулся от таких слов.
– Вы, – он перевел дыхание, – по-моему, еще более жестоки, чем мейстер Тойс. Влезли в мою жизнь, а теперь… Польза? Ну вот вас учу анатомии. А радость… а вы-то кому приносите радость, эль Стриж?
– Ну, если вы спросите моих друзей…
– Их тут нет. Здесь есть только я, а мне вы пока не принесли ни пользы, ни радости.
Стриж