и крепость содрогнулась. Андрей выбежал во двор, где уже горели фонари. На бастионе «Голодный» стояла фигура в плаще. Настоящая? Клон?
Он не успел решить. Стена рядом с ним разлетелась от взрыва. Военные в чёрной форме окружили крепость.
– Сдавайся, Волков! Ты распространяешь заразу! – крикнул офицер через громкоговоритель.
Андрей рванул к Никольским воротам, но путь преградил Ботный дом. Дверь была открыта. Внутри, среди макетов кораблей, лежала карта: «Кронштадт. Порт Красный флот. Финал».
На часах – 24 часа. Ровно столько, сколько ему отвела запись в дневнике.
Он вышел к Неве, где его ждала моторная лодка. Ключи в замке. Сзади гремели выстрелы.
Катерина наблюдала с бастиона, её силуэт растворялся в дыму.
– До встречи в аду, сосуд.
Лодка рванула в темноту. Андрей не оборачивался. Он вёл отсчёт уже не часов, а последних шансов.
Глава 2: Порт мертвых кораблей
Кронштадт встречал Андрея ледяным ветром с Финского залива. Волны бились о гранитные молы, вздымая брызги, которые застывали на лету, превращаясь в стеклянную крошку. Порт «Красный флот» давно заброшен: ржавые суда, вмёрзшие в лёд, скрипели мачтами, как призраки, застывшие в последнем крике. На въезде висела табличка: «Зона радиационной опасности». Дата – 24 декабря 1998 года.
Андрей шёл по причалу, вглядываясь в очертания эсминца «Грозный». На его борту, под слоем инея, угадывалась надпись: «ХЗ-72». Внутри пахло мазутом и смертью. Трюм был завален ящиками с пустыми ампулами и противогазами, изорванными в клочья. На стене – карта с маршрутом: «Архипелаг Норд. Сектор 72».
Он поднялся на капитанский мостик. Штурвал покрылся ржавыми узорами, но в кобуре у кресла лежал пистолет Макарова. На прикладе – царапины в виде букв «К.В.». Катерина была здесь.
Внезапно судно дёрнулось, срываясь с ледяных оков. Андрей схватился за поручень, глядя, как берег уплывает. Из трюма донеслись шаги – тяжёлые, мерные.
– Неужели думал, я отпущу тешь? – Голос Катерины, но исходил он от мужчины в форме капитана. Его лицо было скрыто шрамом, а в руке – шприц с чёрным агентом.
Андрей выстрелил. Пуля пробила форму, но человек не упал. Из раны сочилась чёрная слизь.
– Мы все служим ей, – прохрипел капитан, срывая с лица кожу. Под ней – чешуйчатая ткань, как у мутантов из бункера.
Преследование продолжилось по палубе. Андрей спрыгнул на лёд, проваливаясь по пояс в ледяную воду. За ним нырнул мутант, но замёрз, застряв в трещине.
На берегу, у маяка, горел костёр. Рядом – фигура в рваной шубе. Старик, лицо обморожено, но глаза ясные.
– Ждал тебя, – он протянул флягу с самогоном. – Она тут. В подземке. Той, что немцы строили.
Андрей кивнул, замечая у старика на шее жетон с номером 72. Тот умер, не допив. Судя по синему лицу – яд.
Лаз в подземный тоннель нашёлся за маяком. Ржавая дверь с надписью «Geheime Basis. 1944». Внутри – лаборатория Вермахта, переделанная под советские эксперименты. На стене портрет Берии, а под ним – камеры с телами. Все с татуировкой «КВ-72».
В