крутились в голове, как осенние листья, загнанные ветром в каменные закоулки. Чем больше он думал о сегодняшнем дне, тем сильнее ощущал: ему не хватает ответов.
Как столь массивный золотой стол оказался на вершине горы? Кто и зачем его туда поднял? Сколько лет он там стоит?
И главное – кто его создатель?
Эол не сомневался, что стол обладает магической природой. А если его сила ещё не угасла… значит, тот, кто его создал, может быть жив.
– Завтра я обязательно вернусь туда, – пробормотал он себе под нос, надеясь улизнуть от цепкой Ниры.
Наконец, бессонница уступила место сну, и он погрузился в его зыбкие воды.
Первые лучи солнца, пробираясь сквозь щели плотных стен, застенчиво прокрадывались в комнату, рассыпаясь на полу золотистыми бликами. Они плясали в полутьме, заливая светом углы, где ночь ещё прятала остатки снов. Люм, заметив солнечные пятна, вскинул уши и тут же бросился в погоню, словно охотник, выслеживающий добычу.
Пушистый комок за один прыжок преодолел полкомнаты, задевая лапками пыльные дощатые доски. Пылинки, потревоженные его вихрем, закружились в воздухе, смешиваясь с запахом старого дерева, ночной прохлады и свежей ромашки, что цвела под окном.
Сонная тишина начала таять.
С улицы донеслось лёгкое постукивание – отец открыл ставни. Снаружи потянуло утренней сыростью, и вместе с ней в комнату вкатился туман, стелющийся по земле. Он окутал зелёные ветви деревьев, мягко обволакивая их прохладными объятиями, а затем прокрался в окна, оседая на щеках лёгким влажным поцелуем.
Нира, не открывая глаз, поёжилась и глубже закуталась в одеяло, натянув его до самого носа.
Но Люм, почувствовав утренний холод, не разделял её восторга. Он мигом юркнул под одеяло, протиснувшись к тёплому боку девочки, и только его чёрный нос выглядывал наружу, выдавая крайнее недовольство такой погодной неожиданностью.
– Так, дети, утро уже началось! – раздался бодрый голос отца из коридора. – Пора вставать, завтракать и браться за дела!
– Пап, может, мы сегодня поедем в Флосфорд за книгами? – Эол, протирая глаза, поднялся с постели и зевнул.
– Нет, сегодня ты останешься с Нирой, мы же уже говорили об этом, – ответил отец, появляясь в дверях.
– Ладно, но тогда на следующей неделе мы точно едем!
– О чём это вы говорили обо мне? – послышался глухой голос из-под одеяла.
Нира медленно высунулась, сонно щурясь.
– Ни о чем, Нира! – хором ответила вся ребятня, сопровождая словами отца, который, махая руками, выражал мольбу сохранить в тайне готовящийся подарок в честь пятилетия Ниры.
Отец лишь усмехнулся и заговорщически прижал палец к губам, предостерегая детей. Они знали – обсуждался сюрприз и выдавать секрет было нельзя.
Тем временем из кухни начал доноситься аппетитный запах – сначала едва уловимый, но с каждой секундой всё настойчивее заполняющий дом. Свежий хлеб, подрумяненный до хрустящей корочки,