на руки и замер – морщины исчезали одна за другой, словно песок, уносимый ветром. Прохлада в суставах сменилась жаром, будто горячая волна пронеслась по его жилам, сжимая кожу, вытягивая из неё годы.
Он зашатался. Его волосы темнели, приобретая оттенок воронова крыла, как будто ночь сама вплеталась в их пряди. Чёрная лента, служившая ему напоминанием о прожитых десятилетиях, теперь выглядела так, словно её витки скручивались в обратном порядке, отматывая время назад.
Резким движением Лиррик преодолел добрую половину зала и замер перед огромным зеркалом с искусно вырезанной амарантовой рамой. Его отражение… оно было другим. Не дряхлый старец, чьи плечи давно согнулись под тяжестью лет, а мужчина в расцвете сил. Ста восемьдесяти лет – не больше. В глазах его всё ещё читалась мудрость веков, но тело теперь было крепким, выносливым, готовым к новым свершениям.
И вдруг….
Жжение. Сначала лёгкое, едва ощутимое. Но с каждым ударом сердца оно разгоралось всё сильнее. Оно вспыхнуло в груди, расползаясь по телу, будто пожар, охватывающий сухую траву. Лиррик снова посмотрел в зеркало, но уже не увидел своего лица. Только свет. Ослепительный, чистый, он заполнял его изнутри, рвался наружу, превращая всё вокруг в бурлящее сияние.
Свет древних звёзд, свет забытых времён. Он восходил из глубин его памяти, распространяясь на сотни километров, проникая в каждый уголок его школы.
Глава 4. Ловчие тропы
Выжимка из плодов дерева дуду, перемешанная с его сухими листьями, прекрасно маскировала охотников жёлтого леса, оставляя лишь белки их глаз заметными в утреннем свете. Длинные плащи, сшитые из шкур ящериц-перебежчиков, меняющих цвет в зависимости от температуры и погодных условий, дарили приятную прохладу, особенно в это душное, нестерпимо жаркое утро.
Тин и Дана с детства знали этот лес, будто часть своей души оставили в его тенистых чащах. Они охотились и собирали съестное с тех самых пор, как научились ходить. Сегодняшний день не был исключением.
– Осторожней, Дана! – недовольно проворчал Тин, когда сестра, поскользнувшись, слегка толкнула его в бок. – Лесной кабан – не игрушка! Один неверный шаг – и нам конец!
– Да, да, да! Ты повторяешь это каждые пять минут, – фыркнула Дана, указывая копьём на белые шляпки грибов, выглядывающие из-под листвы. – Может, пока идём в лощину кабанов, соберём немного грибов? Мама приготовит из них рагу с сыром.
– Ты знаешь, что я не люблю сыр! – нахмурился Тин и бросил взгляд в сторону солнца, которое медленно, но верно поднималось к зениту. – Нам нужно поспешить, если мы хотим вернуться к ужину.
Лес становился гуще, а редкие исполинские деревья, что некогда служили маяками для путников, нависали над ними, раскинув ветви, словно великаны, тянущие руки к небу. Они напоминали путникам о границах, за которыми начиналась земля громового утёса – место, откуда не возвращаются. Лежащие под этими древними великанами гигантские семена,