немного мою болезнь, и теперь все у меня ужасно ноет, болит и тянет. Сил нет никаких. Хорошо, что медсестры делают обезболивающие уколы на ночь.
– Галина Васильевна, давайте с вами постараемся не говорить о болезнях. Давайте лучше поговорим о фильмах, о театре, о любви.
– Ой, Надя! Мы здесь все, можно так сказать, – «на грани»…
У меня в последнее время все так болит, что мне и не до кино, и не до театров. Но о любви поговорить всегда можно… Галина Васильевна глубоко вздохнула. Она не производила впечатление какой-то болтливой старухи. Наоборот, она обладала какой-то способностью притягивать к себе людей. У неё был очень приятный голос. Её хотелось слушать.
– Ну хорошо, Надя! Давайте поговорим о любви, раз вы задаете такую высокую планку общения. Надя, скажите мне, я могу вам довериться? Мне надо с кем-нибудь обязательно поделиться, больше даже выговориться, прекрасно понимая, что мы с вами – чужие люди. Заодно и ваше мнение услышать…
– Разумеется, я никому ничего не расскажу. Я никого здесь не знаю, а потом, мы ведь здесь случайно с вами встретились и все…
– Вот и хорошо. А то я уже несколько лет вынужденно зациклена на теме «нет денег». Только что я звонила домой. У меня муж очень болен, полностью парализован после инсульта. Он уже семь лет лежит, мы боремся с его болезнью, а теперь еще на наше горе и моя болезнь прибавилась. Сиделка всем заправляет, отчиталась мне пять минут назад, что уже почти все деньги потратила, которые я ей оставила. Как только я за дверь, она начинает по чуть-чуть разворовывать что-нибудь. Мне самой давно ничего не надо, моему мужу тем более… Но все равно она то чашку, то ложку, то книжку, то картинку, то сувенир какой-нибудь или подарок чей-то возьмет и утащит. Мне она говорит, что случайно разбила. А иногда и продукты утаскивает. Я сиделок меняю часто, но со временем происходит всё одно и то же. А без них я вообще не могу управиться. Надо мужа приподнимать, вертеть, чтобы у него не было пролежней, надо ему памперсы менять, убирать, ходить в магазин, готовить. У меня нет уже сил. Я не справляюсь одна. И к тому же у нас не Москва, у нас город С. – большой, но все равно провинциальный. Не так все у нас там просто. Не со всеми знакомыми можно поделиться. Многие друг друга знают. Филипп Семенович, мой муж, был когда-то большой «шишкой». Ему выделили шикарную квартиру и иномарку, он много зарабатывал, пил, гулял, изменял мне, увы, направо и налево. Но самое ужасное – у него был порок, жуткое заболевание – игромания. Он играл в рулетку в подпольном элитном казино и, в конечном итоге проиграл двадцать пять миллионов рублей. Нашим сыновьям и членам их семей стали угрожать бандиты. Они еле закрыли его долг, но семьи сыновей остались «на мели». А мой муж, который всех разорил, вместо благодарности сыновьям за их поддержку, взял и запил. Ну а потом – инсульт и парализация. Даже такого больного я все равно его очень люблю, представить себе не могу, если