да напоминаете мне об этом.
– Что вы, Надя, я совсем о другом. Как оказалось, Саша ужасно бедствовала все эти годы. Путешествовала она в родной город в счет обещанных гонораров. Она работала, старалась, к своей пиар-деятельности прибавила уроки английского языка школьникам по выходным в кафе. У нее же английский язык был прекрасным! Работала Саша с артистами, музыкантами, устраивала им выступления и гастроли, у нее были отличные связи везде. Она ведь была опытным пиар-менеджером. Другой вопрос, что эти отношения по неясному ряду причин носили исключительно временный, зачастую одноразовый характер. Говорили потом, что ей всегда доставался какой-то мизерный процент от всей этой бурной деятельности, что нрав у нее был не идеальный (не умела прощать обид), что она никому не доверяла после своего печального жизненного опыта в юности. Еще бы, сначала жить в США с миллионером, а потом влачить, не знаю, как лучше выразиться, бедственное существование в Москве. Все деньги она получала «в серую», в конвертах, сколько дадут. А артисты наши – народ особый, не очень-то любят делиться как положено своими прибылями. Считали, что она и так будет довольна и счастлива.
– Конечно, ясно. Это же не Москонцерт, а частная инициатива. Значит на старте Саша не умела с ними правильно договариваться. И столько лет она продержалась в шоу-бизнесе? Видимо, не очень уж опытным пиар-менеджером она была.
– Нет, она умела договариваться, но стеснялась торговаться почему-то, мечтала сорвать джек-пот, как часто происходит в голливудских фильмах. А самой еле-еле хватало денег на аренду крыши над головой и на пару чашек кофе с булочками. Она была доброй дочерью и прекрасной подругой для тех, кто ее любил. Абсолютно все её жалели: артисты снисходительно отдавали ей свои вещи, одежду, подруги и коллеги одалживали деньги на мобильный телефон, на такси, на еду и прочие фантазии. Кстати, ее миллионер не помог ей ни одной копейкой, забыл о ней навсегда. Саша честно отрабатывала свой хлеб. Но в то же время она часто брала деньги в долг у знакомых и друзей, когда остро нуждалась, и при этом обязательно всем оставляла расписки. Суммы долгов были незначительные, зато расписок была уйма. Родителям она ничего об этом не говорила и у них она никогда не брала ни копейки. Перед самой смертью Саша одолжила деньги у тех, кто дал, и полетела на десять дней в свой любимый город Лондон. А вернувшись, еще раз обошла друзей и знакомых, рассказывая о своих грандиозных планах на будущее по организации концертов. Пожаловалась, что для реализации этих задач ей даже нечего надеть. Молодая женщина собрала у подруг «гуманитарную помощь» и приехала умирать к родителям, зная, что им хватит денег на ее похороны, папа и мама будут одеты, обуты, сыты, смогут посещать врачей, покупать лекарства, по крайней мере, несколько лет. Она была полностью уверена, что ее друзья – люди обеспеченные, никогда не будут судиться со стариками-пенсионерами из-за небольших сумм. Юристы им обойдутся