рухнула на каменный пол. Рядом с ней повалилась и Блаклинт. Ни одна из них не успела даже подумать о сопротивлении, как все было кончено.
– Подумать только, а вот и две маленькие горлинки, ай-ай-ай, как нехорошо, – сквозь накатывающие волны кошмарной муки различила Игнис. – Доченька, я не ожидала от тебя такой глупости. Неужели ты и правда считала, что сможешь скрыть от меня подготовку? Нет, серьезно?
Боль немногого отступила и Игнис поняла, что вновь отсечена от магии. Рядом с ней стонала Блаклинт, и на ее красивом лице было написано дикое, непередаваемое страдание. Перекатившись на спину, огнерожденная увидела Кайсу, совершенно спокойно сидевшую возле прикованного к цепям Ридгара; Мелиса, с мрачным лицом стоявшего там же; и еще троих. Первым оказался безногий и однорукий старик в бесформенном черном балахоне, сидевший в кресле с приделанными к нему большими колесами. Девушка раньше никогда не встречала столь искусно изготовленных приспособлений для передвижения калек, и даже сквозь боль поразилась мастерству неизвестного ремесленника. Позади старика стоял тот самый колдун, что преследовал их по дороге от Сентия и до крепости барона Урсуса. Конечно, Игнис сама не видела его, но описания, оставленные Лариэсом и Орелией были предельно детальными. Сковывающий, заметив взгляд огнерожденной, отсалютовал ей, причем в жесте его не было ни капли насмешки. Кажется, наемник действительно восхищался отважностью беглянки.
Наконец, она перевела взгляд на последнюю незнакомку – девушку лет шестнадцати. При взгляде на нее глаза Игнис широко распахнулись от ужаса, а на губах замер вопль. Девушка – нескладная, с неоформившейся фигурой подростка и простым, незапоминающимся лицом, – на самом деле была нечто большим, чем человек. Из ее слепых глаз взирала Вечность.
«Оракул»! – пораженно подумала Игнис. – «У нее есть свой чертов оракул»!
И она вперила взгляд в старика, который казался ей странно знакомым.
– Вот видите, наставник, – Кайса обратилась к калеке в черном, – я же говорила, что эта дурочка бросится сюда, спасать своего ненаглядного Кающегося.
Ридгар был без сознания, но Игнис не видела на его коже крови, а на полу – следов пыток. Скорее всего, Дикая Роза Севера усыпила Древнего при помощи ментальной силы. Но почему она это сделала? Быть может потому, что Кающийся не должен был видеть эту троицу? А из-за чего?
Девушка с трудом сглотнула и попыталась встать, но ничего не вышло. Тело полностью отказалось повиноваться.
«Стоп… наставник»? – до нее вдруг дошло, с каким почтением безумная королева обратилась к калеке.
Старик сделал жест, и чародей подкатил кресло на колесах к лежащим девушкам. Старик опустил капюшон, и мороз прошел по коже Игнис. Волосы и уши у него отсутствовали, лысый череп покрывали кошмарнейшие шрамы, горло было исполосовано так, что возникло ощущение, будто голова этого человека в свое время была отделена от тела.
Как можно было выжить с такими ранами, Игнис не представляла. Даже отца не столь сильно изувечил Колем, прозванным за это преступление Продитором.
Старик