камнем, размером с перепелиное яйцо обвивалась вокруг шеи.
Обычное ожерелье она бы, естественно, почувствала, а значит…
"Отведение взгляда", – с ходу определила девушка, вспоминая уроки отца. – "Скорее всего, неснимаемое. Ну а камень, естественно, гаситель дара – переплетение ментальной магии королевы с чарами воды и сковыванием".
Она не помнила точно, как эта штука работает, но со слов отца выходило, что Кайса – одна из самых одаренных чародеек Интерсиса – владела двумя магическими школами. Основным ее даром, естественно, являлась стихийная магия, второстепенным – ментальная. Их сочетание и позволило королеве, смешивая свою кровь с кровью жертвы и, призывая на помощь сковывание, творить артефакты, не дающие цели обращаться к своей силе без разрешения Дикой Розы Севера.
Производство подобных артефактов осуществлялось в обстановке такой секретности, что даже отец ничего не знал о сковывающем, который делал их. Кайса прятала своего слугу надежнее, чем сокровищницу, и в этом было мало удивительного – столь одаренные люди стоят куда дороже золота и драгоценных камней.
Все-таки, девушка попыталась снять ошейник, естественно, безрезультатно, после чего она напрочь забыла о нем и стала исследовать свое узилище.
Не обнаружив ничего особенного, огнерожденная с трудом взяла тарелку и принялась есть. Вкуснейшая северная уха таяла во рту, и принцесса, осознав, насколько же она голодна, в три присеста расправилась с порцией. Игнис не боялась того, что ее отравят. Конечно, Кайса была совершенно невменяемой, но даже ее безумие не простиралось так далеко, чтобы, сплетя сложнейшую интригу и заполучив ценную заложницу, просто так взять и прикончить ее.
По крайней мере, Игнис хотелось в это верить.
"В любом случае, у меня нет выбора. Если хочу сохранить силы, должна питаться", – подумала она. – "Весь вопрос в том, действительно ли я ценный заложник? Отец слишком умен, чтобы ради меня очертя голову броситься в ловушку, и слишком обязателен для того, чтобы плясать под дудку шантажиста. Его сердце будет обливаться кровью, но он пожертвует мной, если этого потребуют обстоятельства, и Кайса не может не знать об этом. Но тогда для чего я нужна"?
Игнис принялась размышлять, перебирая в уме варианты, и ни один из них не нравился девушке.
Где-то на втором десятке предположений грубая действительность вторглась в одинокий мирок узницы – за дверью послышались шаги, затем щелкнул замок, и на пороге возникла Кайса Иссон Ривеландская собственной персоной.
– Оставьте нас, – коротко распорядилась она, заходя внутрь, и тюремщик, склонившийся в подобострастном поклоне, захлопнул дверь за спиной королевы.
Игнис впервые получила возможность разглядеть свою пленительницу. До этого раза она видела ее лишь дважды – на переговорах по поводу заключения вечного мира, последовавших за авантюрной попыткой Ривеланда вторгнуться в Волукрим через свежезавоеванную границу по Лесу Гарпий, да пару дней назад – в пещере.
В