этаже Skyline Plaza. Тут был относительно неплохой и недорогой бизнес-ланч. Я отведал куриных котлет с картошкой по-домашнему, вспомнились детство и чуть виноватая улыбка моей покойной матери. Она часто бывала грустной и какой-то не в себе. Умерла она от рака относительно молодой и потихоньку стерлась из моей памяти, лишь изредка появляясь в блеклых отрывистых воспоминаниях.
Интересная штука жизнь, конечно; живешь себе, как если бы никакой смерти и нет в помине, а потом умираешь, как будто никогда и не жил. Когда в пору отрочества я читал Толстого и его «Смерть Ивана Ильича», я дал себе слово: вот со мной такого точно ни за что не будет! Будет, голубчик. Еще как будет.
Я стоял, облокотившись об стену, и смотрел на профиль стоявшего рядом со мной Самеда, пускавшего одно за другим колечки дыма. Он являлся, пожалуй, самым моим любимым коллегой на нелюбимой работе: спокойный, неконфликтный, немногословный, но говоривший всегда по существу, каждый раз, когда говорил. Эти его черты импонировали. Жаль только, что ростом не вышел; он был около метра шестидесяти, если не ниже.
– Тима, а что это за часы были сегодня у Самира? Походу недешёвенькие.
– Адемар Пике на его руке, тысяч тридцать минимум – дороже, чем вся наша никчемная жизнь.
– Фигасе… Слушай, Тима, мы с Акифом собираемся завтра в пивнушку, смотреть матч Лиги чемпионов, полуфинал. Хочешь с нами? Ты в последнее время как будто не в себе. Пойдем развеемся.
– Давай. Отлично. А куда именно хотите пойти?
– Давай я тебе напишу вечером что как.
– Окей, супер. Буду ждать.
Самед пошел по своим делам, я же продолжал стоять. Люди толпились у входа в здание Плазы, входили и выходили. Самые разные на вид, кого тут только не было, единственное, что их объединяло, кроме принадлежности к человеческому роду (для меня это было нерелевантно), то, что вся эта людская масса не являлась мной. Я смотрел на них и четко понимал это. Внезапный холодок ненависти пробежал по моему телу; честно говоря, я всегда считал ненависть делом излишне энергозатратным и часто ограничивался презрением, но нахлынувшее на меня, подобно снежной лавине в горах, чувство теперь искало своего выхода.
При желании и наличии соответствующих средств вполне реально было свести свое общение с окружающими людьми к минимуму. На ум приходят такие примеры из художественной литературы высокого полета, как Дез Эссент из романа Гюисманса «Наоборот» или «Барон на дереве» горячо любимого мной Итало Кальвино. При этом не стоит забывать, что перечисленные мной герои-одиночки происходили из высших слоев общества, а у богатых свои причуды.
***
Утро следующего дня я решил прогулять, сославшись на плохое здоровье; я позвонил Самир муаллиму около десяти утра и пожаловался на высокое давление. «Да-да, конечно, я пойду к врачу… Я уже в поликлинике тут с утра, взял очередь… уже час как торчу тут…Это все стресс и недосып». Я был не совсем точен, называя боссу свою геолокацию; пребывал я ни в какой ни поликлинике,