произнёс он. – Иди, ставь самовар, – обратился Иван к жене.
– Пойду, поставлю, – сказала, вставая Дарья, – Я тебя позову, сядем есть, только разогрею, – с этими словами она скрылась в избе.
Глава седьмая
Прошло несколько дней. За это время, Совин с женой побывал у Шапкиных. Акулина Ивановна, жена Петровича, решила в какой комнате они будут жить. Ей приглянулась комната, где жил Демьян. Решили, что переезжать будут завтра. Как стемнеет, Иван Фёдорович с сыном подъедут на двух санях к дому Совиных, и поможет грузить вещи. В тёмное время будет меньше любопытных. Не будет этих надоедающих расспросов: куда, зачем и почему. Как условились, Иван со Стёпкой подъехали к дому Петровича. Некоторые вещи уже, были вынесены на улицу.
– Грузите всё, что лежит во дворе, – распорядился, обращаясь к Шапкиным Совин.
– Всё за один раз не перевезём, – сделал вывод Иван. – Так бы управились за раз, но ещё везти сено.
– Я знаю. Что сможем, заберём сейчас, а за остальным приедем в следующий раз, – соглашаясь, проговорил Митрофан Петрович.
Погрузив самое необходимое, они отправились к дому Ивана. На первых санях ехал Степан. Он вёз кроличьи шкурки, тушки кроликов и кур, кое-какую одежду, посуду и всякую мелочь. В середине ехал Петрович. У него в санях лежала связанная коза. Ещё он вёз гвозди, три бидона, сети и бредни. Замыкал вереницу Шапкин. Он перевозил ульи. Они были накрыты одеждой, постельным бельём, и оставшимися сетями, и бреднями. Всё это сохраняло тепло пчёлам. Доехали без приключений, да и ехать то было не далеко – всего каких-то пару улиц. Расстояние составляло не больше версты. Дома у Ивана, они освободили от вещей сани, распрягли коней, и отправились пить чай. Специально к их возвращению, Дарья Степановна поставила самовар.
– Остальные вещи заберём завтра, торопиться нам не куда, – отпивая чай, сказал Иван Фёдорович.
– Да, – подтвердил Совин. – «Не горит», чтобы торопиться.
Он грел руки об чашку с горячим чаем. В избе, после улицы было тепло. Такой контраст клонил в сон. Кто как боролся с дремотой. Шапкин, чтобы не хотелось спать, закурил. Петрович не курил, он положил кусочек сахара в рот, и отвлекался тем, что рассасывал его. Степан зевнул, и одевшись, вышел на улицу. Может других и не клонило в сон, но Совин был уверен – раз он хочет, значит хотят и другие. По крайней мере, он так считал.
– Завтра, надо будет забрать из твоей бани котёл, в котором грели воду, – затягиваясь дымом, и обращаясь к Совину, поделился своими мыслями Иван.
– Так и сделаем, – согласился с ним Петрович.
– Нужно забрать сено, оно нам в дороге к новому месту пригодится, – рассуждал Иван.
– Надо не забыть, взять «морды», – напомнил Митрофан.
– Возьмём. А ты умеешь их плести? – спросил его Шапкин.
– Умею. Только нужны ивовые ветки, они гибче других, – ответил Митрофан Петрович, и поставил пустую чашку на стол.
«Мордами» назывались плетёные приспособления для ловли рыбы. Они напоминали древние амфоры, только изготавливались таким образом, что горловина была не вверху, а внутри конструкции, внутри «морды».