эти взрослые глазели и рявкали на меня. Я так сильно загорел после лета, проведенного в Италии, что это, должно быть, выглядело так, будто мой отец похитил какого-то маленького островитянина с Коста-Рей и пытается перевезти его через Атлантику.
Пограничники пытались добиться от меня ответа, вопрошая: «Это твоя семья? Ты американец?», а я по какой-то причине решил, что должен отвечать им на их родном языке, хотя они обращались ко мне на английском. В тот момент я был способен лишь снова и снова повторять: «Меня зовут Себастиан».
Черт бы побрал Аиду за то, что она это вспомнила – ей самой-то было всего пять. Но моя сестра никогда не забудет какую-нибудь неловкую ситуацию, если потом ее можно припомнить в самый неподходящий момент.
– Хотел остаться на каникулах чуть подольше, – холодно говорю я ей.
– Неплохая стратегия, – отвечает она. – Чуть не остался навсегда.
Я буду скучать по Данте. Чем глубже мои братья и сестра погружаются в собственные заботы, тем больше я скучаю.
Они могут вести себя раздражающе и неуместно, но они любят меня. Они принимают меня таким, какой я есть, со всеми моими ошибками и недочетами, и я знаю, что в критический момент могу на них положиться. Я тоже явлюсь по первому их зову, неважно, когда и куда. Это мощная связь между нами.
– Мы приедем в гости, – говорю я Данте.
Он слегка улыбается.
– Только не все одновременно, пожалуйста, – говорит брат. – Я не хочу спугнуть Симону, когда мы только, наконец, поженились.
– Симона меня обожает, – говорит Аида. – И я уже проложила себе путь к сердцу твоих детей. Самый верный способ стать любимой тетушкой – дарить им опасные подарки, которые ни за что не разрешили бы их родители.
– Видимо, поэтому ты и любила дядю Франческо, – замечаю я. – Он подарил тебе лук и стрелы.
– Именно, – отвечает Аида. – Я его обожала.
Я тоже. Но мы потеряли дядю Франческо спустя два года после этого подарка. «Братва» отрезала ему пальцы и подожгла живьем. Результатом этого стали две кровавые бойни между нами и русскими. Мой отец был в такой ярости, каким я его еще не видел. Он вытеснил русскую мафию с ее территории в западной части города и убил в отместку восьмерых их людей. Я не знаю, что papa сделал с тем bratok, который бросил спичку в дядю Франческо, но я помню, как в тот вечер он вернулся домой в рубашке, пропитанной кровью настолько, что на ней больше не было видно ни единого дюйма белого хлопка.
Я сохранил свой любимый подарок от дяди Франческо – небольшой золотой медальон с изображением святого Евстафия. Я ношу его каждый день.
Дядя Франческо был хорошим человеком – очаровательным и забавным, страстным во всем. Он любил готовить и играть в теннис. Он брал нас с Неро с собой на корт, чтобы сыграть двое на одного, и всякий раз разносил нас в пух и прах. Дядя был невысоким, но плотным и жилистым, и мог запустить мяч в самый дальний угол площадки – так, чтобы он при этом касался линий, оставаясь внутри площадки. Отбить такой удар было невозможно. Мы с Неро обливались по́том, тяжело дышали и клялись, что однажды наконец-то победим его.
Порой