её никто не отправлял. А за мячиком ещё по снегу надо куда-то идти.
Поэтому всё оставалось как раньше: фокусы, дрессировка, палки. Это была как инструкция. Один раз научишься и всё понятно.
По части собаки с мамой даже спустя несколько дней спорить не понадобилось. Против умных собак она ничего не имела против. Только повторяла постоянно: «Ну, хуже уже всё равно не будет. Ещё на пару деньков же всего».
Но прошла уже неделя. И все собаку так полюбили, что перестали дни считать.
Бабушка только, как в гости пришла, повозмущалась для порядка. Но её голос против мнения большинства уже ничего не значил.
Против коллектива лучше не выступать. Сомнут.
А когда Корка принесла ей тапочки, баба Нина сама сменила гнев на милость.
Правда, тапочки были папины, но гостям можно и такие выдавать. На них не написано.
Деда Андрея же вовсе никто не спрашивал, нужна ему собака, нет. Есть и то хорошо.
«Ему что кот, что собака, что внучка, главное, в гараж вовремя убежать», – считал Стёпка.
Бежали дни, складывались в недели. Корку гоняли из угла в угол постоянными командами для проверки. Даже постройнела на несколько килограмм. Как на вид – форму обрела. Подтянулась.
Кузьмич только поглаживал собаку украдкой и успокаивал:
– Ты держись. Скоро они тобой устанут командовать. Привыкнут. К коту же привыкли. Ничего по дому не делает. А сколько потенциала было. Гонщик же был!
Корка, устав от выполнения команд всех Рябовых подряд, кивала и терпела.
Порой, высунув язык, когда оставались силы, даже отвечала роботу:
– Да я столько команд в армии не слышала. А там люди делом заняты. На турнике всё-таки подтягиваются.
– Это да, человеки странные, – согласился робот. – Ну хочешь, я ради тебя тоже на турнике поподтягиваюсь?
Собака махала головой. Не надо, мол. В другой раз.
Но вопросы копились и у Корки. Так однажды она спросила:
– А почему котом никто не командует?
– А он декоративный, – ответил робот. – Он атмосферу создаёт.
– Глупый, то есть? – уточнила собака. – Команд не понимает?
– Ручной, – поправил робот. – Своевольный.
Он не хотел конфликтов в семье. Даже среди животных. А поскольку он был единственным членом семьи, кто понимал животных, он же был и основным судьёй в их спорах.
Стоит только начать разбирать кто прав, и кто виноват – потом не остановишься.
Глава 14
Шерстяной конфликт
Но спор сам нашёл Кузьмича. Чтобы сильно не прятался.
Из комнаты показался Тимка. Посмотрев на собаку, он сказал огорчённо:
– Сама ты глупая! Я всё слышал.
– Я не глупая, – ответила собака. – Лучше бы унюхал.
Для всех в доме это прозвучало как «фыр» и «гав». И только робот понимал всю подоплёку вопроса.
– Большая, а обзываешься! – уточнил кот. – Пляшешь тут за кусочек корма, а мне его так дают.
– За что?
– За песенки. И гладят просто так, –