то сразу же окажется в безопасности. И поэтому время от времени оглядывался, прикидывая расстояние между собой и преследовавшей его девчонкой, и каждый раз строил ей страшные рожи. Когда Коська добежал до закрытого шлагбаума, он остановился, согнул руку в локте и приложил ее к животу.
–А вот это видала?– весело крикнул он и, засунув в рот четыре пальца, залихватски засвистел.
–Сейчас ты у меня досвистишься!– звонко выкрикнула, приближаясь к нему Любка,-сейчас ты у меня попробуешь кочерги, но услышав шум приближающего поезда, остановилась, и, показывая кочергой в ту сторону, отчаянно завопила:
–Стой! Поезд! Я тебе ничего не сделаю.
Но Коська, не обращая внимания на ее крик, не оглядываясь назад, рванулся под шлагбаум, споткнулся о рельсы и упал под колеса стремительно надвигавшегося поезда. Он даже не успел ничего крикнуть. Кочерга выпала из рук Любки, со слабым звоном ударившись о булыжник, оставив на нем черную грязную черту. Девочка, несколько секунд непонимающим взглядом смотрела на происходящее и без сознания повалилась на кочергу, испачкав об нее юбку.
Глава шестая.
На похороны того, что осталось от Коськи, собралась вся деревня. Нина-стрелочница стояла в некотором отдалении от всех, словно чувствуя свою вину за случившееся. Нина оказалась свидетелем трагедии. Когда Коська улепетывал от Любки, она стояла около будки и держала в руке зеленый флажок. Нина, еще не пришедшая в себя от пережитого ужаса, до сих пор не могла понять, как мальчишка, весело кривлявшийся и выкрикивающий обидные слова преследовавшей его девочке, неожиданно очутился под поездом.
–Нинка!– призывно крикнул отец Коськи,– подь сюда, расскажи, как все было.
Женщина встрепенулась и, низко опустив голову, послушно пошла на голос. Она, словно в забытье, прошла мимо Коськиной матери, стоявшей рядом с мужем, и та схватила ее за рукав железнодорожной куртки.
–Стой!– усталым голосом приказала она,– расскажи, как ты пацана не уберегла, кровиночку мою.
–Что рассказывать-то?– заплакала Нина,– баловались они с Любкой. Он дразнил ее и убегал, а она за ним с кочергой мчалась. Она первая услышала поезд, заорала ему, он нырнул под шлагбаум, тут его и настигло.
–Шлагбаум был закрыт?– уточнил Иван Савельевич.
–А то?– возмутилась Нина,– поезд должен проскочить с минуты на минуту. Конечно, закрыт. Машина на переезд не заедет, а человек? Ему хоть закрывай, хоть не закрывай.
–Закрывай, не закрывай,– передразнил ее Вовка,– Любка за Коськой с кочергой, как ведьма на метле мчалась, и заговор какой-нибудь шептала. Вот он и попал под поезд. Все же знают, что она оборотень.
–Замолчи сейчас же, балбес. Видишь, взрослые разговаривают,– оборвала его Клава.
–Расскажи, расскажи, сынок, как было дело,– потребовала Коськина мать.
–Что ты от него хочешь, Ира?– закричала Клава,– зачем мальчишку мучить воспоминаниями? Малец еще. Ему вообще здесь не место. Да и ты для чего себе душу рвешь?
–Расскажи, расскажи, Вовик!–