выстрел, эхом раскатившись по всему уще- лью, следом второй. Вершина скалы вмиг опустела, и отчёт- ливо послышался стук копыт убегающей серны.
Валера остался в той же позе, не понимая, что могло случиться. По законам гор, никто не должен был мешать ему, потому что выстрел предназначался ему.
Аляс с улыбкой поднимался наверх – это он стрелял в воздух.
– Ты чего, Аляс? Почему нарушаешь законы гор? Пожил немного в большом городе и всё забыл. Сам «Ажвейпшаа» отогнал ее от стада и прислал к нам. А ты? – не знал, что и сказать Арсана, ему не хотелось обидеть друга, здесь и ру-
гаться нельзя, да он сейчас получается гость, только вчера приехал, что взять с него, кроме прощения.
Валера не мог оторвать своего взгляда от вершины, вмиг лишившейся живого украшения.
Аляс повесил своё ружьё на плечо и сказал:
– Пошли, ребята. Пусть бегает эта лесная красавица. Её родичи будут благодарны нам, что она вернулась в стадо. Её место здесь, чтобы украшать лес, а мы обойдёмся без та- кого мяса.
– Ты не прав, – коротко высказал своё мнение Арсана.
– Америку открыл. Знаешь, сколько раз я бывал неправ, но свои грехи можно замыть такой неправдой, в этом нет никакого греха, согласись, – всё улыбался Аляс.
– Аляс, ведь мы хотели свежатину понести в деревню, – с обидой сказал Валера.
Алясу стало не по себе, он опять подошёл к нему и без слов обнял крепко, затем сказал:
– Милый ты мой брат, я не знаю, сколько раз могу тебя обидеть, почему у меня так получается? Но как не крути, это так. Я подумал, столько копченостей, а дома разве наша Гулиза будет накрывать стол без свежатины, одни её индю- ки чего стоят. Если она освежует двух, серна не сможет по- тягаться с их весом, – говорил Аляс.
– Сравнил синеголовую индюшку с горной серной, тоже мне, так и не поумнел, – бубнил Арсана.
Когда Аляс посмотрел, насколько высоко стоит серна, то решил лучше её спугнуть, потому что она могла упасть в недоступное место и её не достать оттуда, а они старались бы. Уже день уходил на убыль, вот-вот стемнеет. В горах всегда быстрее темнеет. А им нужно спускаться в деревню. Тогда он выстрелил в воздух, получив от этого два удоволь- ствия: одно – он даровал жизнь горной красавице. Второе – ему очень захотелось пострелять, при этом он не поду- мал о своём друге.
Но прошло мгновение, все были с ним в согласии и они шумно и радостно спускались в деревню. Уже темнело, ког- да они подходили к дому. Во дворе было много людей. На улице мужчины варили мамалыгу. Рядом, в другом котле, варилось свежее мясо молодого бычка. Двор благоухал от запаха свежатины и готовой мамалыги.
Подростки следили за костром, чтобы не потух, и под- кладывали готовые поленья. В большой казарме были на- крыты столы.
Ребята поздоровались с гостями. Аляс пошёл искать мать. Она находилась в кухне, где в духовке жарились ачаш (тесто с сыром, хачапур).
– Мама, зачем такой сыр-бор, что к тебе председатель колхоза приезжает? – выражал своё недовольство Аляс.
– Ты вернулся домой, живой, невредимый, почему я не