и Зина перекрестилась три раза. – Стерва хозяйственная! Душа бабская заразная! Тоже мне, Зинка, Зинка! Культуре научись, квочка недоделанная! Зинаида Михайловна, пожалуйста! А то, как к Филиппу Петровичу, так Филипп Петрович, а ко мне, так Зинка. Научу тебя сегодня, как ко мне по имени отчеству обращаться! Не обстираешь один денёк внучка своего ненаглядного, так сразу вспомнишь, что Зинаида Михайловна. Что за люди? Вернее, что за женщина такая?..»
У Зины снова зазвонил сотовый телефон, на его экране опять высветились всё те же две заглавные буквы ФП. Она вяло посмотрела на них и стала качать одной ногой, вверх – вниз, как можно сильнее. Это Зину всегда успокаивало, так как её тело перестраивалось быстрее, чем её бесконечные мысли бегущей строкой. Мда… «Какой чудесный день, какой чудесный пень, какой чудесный я, и песенка моя. Ля – ля – ля! Не скучно мне ничуть, пою когда хочу, какой весёлый я и песенка моя. Ля – ля – ля!» – вспомнила Зина песенку из детского мультфильма «Песенка мышонка». И стала её напевать, максимально покачивая ногой, потом поменяла ноги в этом положении, и продолжила дальше осваивать этот удивительно простой релакс. Хорошо, когда ты делаешь то, что для тебя важно, а не то, что важно для других, вот таких претензионных Тимофеевн, например.
Тимофеевна, все знали, штучка ещё та была, близкая не то слово. Почему близкая? Да всё просто! Вот куда не повернись, куда взгляд свой не отведи в городке, Тимофеевна тут, как тут, близкая ведь, даже очень. Лезла всегда и ко всем, но, особенно, к Зине. Во все дела её сексуально – амурные, с грубым нарушением прав женских и законов природных! Болтала везде, что не попадя про Зину. И всё – то ей надо было!
У Тимофеевны вообще вся бабская жизнь с молодости набекрень пошла. Влюбилась Тимофеевна в солдатика с пушком над верхней губой, который летом в гости к её соседке время от времени приезжал, племянничек. С виду тоже такой ведь неказистый, как Филипп Петрович, обычный во всех смыслах. Тимофеевна на тот момент все глаза свои девичьи проглядела на него и дар речи частично потеряла. Странная любовь у них случилась. Но как говорит сама её величество, близкая Тимофеевна, самая что ни на есть настоящая, потому как военная. Солдатика её звали Слава. В отличие от Филиппа Петровича он всё время что – то пытался строить из себя, такой вот весь напыщенный и важный ходил, как петух на птичьем дворе среди кур.
Носил с собой Слава сумку военную планшет. Все в городке подозревали, что там какой – то засекреченный план или объект, потому как Слава никому и никогда этот планшет не доверял. Разве, что один раз Тимофеевне, которая всё время и почему – то близко находилась, по – военному, как говорится. Дело было так, пошёл солдатик Слава в баньку, которую ему растопила его тётка, соседка Тимофеевны. Зашёл, разделся, а папку свою военную планшет с собой взял. Стал париться, а Тимофеевну, хоть никто и не звал, но она на всякий случай рядом была, мало ли. А в самой парилке жар да пар такой, как – будто плотная завеса тумана её окутала. Вот и привиделось Славе, что его папку военную планшет, украли. Испугался он, да как выскочит