что хоть она и Нинон, но этот патефон красной жизненной чертой, между ними стоит, а значит, дел совместных в жизни с Дмитроном будет мало. Что работник он однозначно слабый, ленивый, не добытчик совсем, раз с патефоном всё время гуляет и, в конце концов, не доверяет она настолько его музыкальной отзывчивости, чтобы одной семьей стать. Уверена была тогда баба Нина, что на этом всё и закончится. Но не тут – то было!
Дмитрон оказался хуже, чем патефон. Как – то раз после работы он оставил свой патефон за дверями крыльца бабы Нины, двери закрыл и подошёл вплотную к ней, прижался всем телом, обнял и поцеловал. А дальше, всё как в сказке. Единственное, о чём она жалела, так это о том, что сарафан очень длинный и рубашка белая с рукавами чуть ли не до пола. Ведь запуталась баба Нина во всём этом и в дыхании их обоюдном, застыдилась, смутилась, но шишечку мужскую незримо ощутила, как надо, да так, что всю жизнь потом её сердечко болело и каменным только с Семёном становилось. Никто ей не виноват, она полюбила Дмитрона, а выбор свой женский из – за сомнений остановила на Семёне, который безудержно любил её всем своим некаменным сердцем. Бился за неё, бился, литрами самогона по вечерам прикрываясь и до сих пор, живее живых бьётся, такая любовь каменная для него выпала.
Дики постучала своим клювом по железным прутикам клетки. Она так его чистила от остатков зерна. Между этим занятным делом, птичка решила поупражняться в певчем искусстве. Надо заметить, что у неё это получалось неплохо. И вот интересно, чем хуже было настроение у Зины, тем лучше канарейка имитировала свои птичьи звуки. И Зина ей сказала:
– Ну, Дики, не сейчас, голова так раскалывается, аххх…
Птица её как – будто не услышала, а продолжила петь ещё громче, и Зина закрыла свои уши руками. «Боже, что за странное создание? – думала она. – Неужели трудно петь потише? А может, оно и к лучшему, чтобы моя мозгомешалка тоже могла напряжение сбросить, да уж,.. спасибо, милая».
Северное утро всегда такое, сначала серое и противное, а потом может и распогодиться, если повезёт. Не весна и не лето, непонятно что. Прохладно, одним словом, и это стабильно. Бывает, что жаркие деньки могут внезапно одурманить своим скоротечным присутствием и тогда очень хочется на юг, где палящее солнце, ласковое море и белые чайки. Чтобы раствориться и побыть, как можно дольше в этом безмятежном затворничестве.
Баба Нина и Дмитрон югов не знали, а после того случая, всё больше ведали в размахах вселенную. Дмитрон всё чаще и чаще оставлял свой патефон за дверями крыльца бабы Нины. И так сладко двое влюблённых выводили свою совершенную песнь, а потом, хррр – плюх…, как любит Зина, пошёл Дмитрон свой патефон другой – Василисон показывать, да там и остался. Она же ему про этот проигрыватель ни слова, что помехой для создания семьи может стать. А Дмитрон хоть и влюбился в Нинон, но понимая свои перспективы и её настрой, настаивать не стал, переборол себя ради неё. И до сих пор патефон слушает, а бабы Нины нет уже. И говоря её словами, вывод