не мир, но меч;
что рана мне назначена – сквозная…
что нужно меня чем-нибудь развлечь!
…Румянятся свиные отбивные, —
покорно выделяется слюна,
и… знаешь ли, не чувствую вины я…
в том месте, где касается жена.
Племя…
Кто это рвётся, рыча, с пролетарских цепей?
Кажется, дети…
Взгляд безучастнее твой с каждым днём и тупей,
грустный свидетель.
Ихнему рвению что собираешься про-
тивопоставить?
Ты за добро? Ну и эти друзья – за добро!
(Верно ведь? Да ведь?)
И у себя, уважаемый, честно спроси:
«Хмуриться – мне ли?»
…Главное – чтобы жилось хорошо на Руси!
Но – поскромнее:
всё ведь решаем не мы… Так и вижу в мечтах
светлые цели…
Племя идёт молодое вперёд, намотав
на руки цепи.
Заповедник
…Гаснет мир незаметно, —
Тонет в медленной тайне
Красота элементов,
Простота сочетаний…
Догадайся, почувствуй,
Открестясь от былого:
Нет на свете кощунства
Хуже лишнего слова.
Хорошо
Принято считать, одна лишь боль
Вызвать вдохновение способна:
так как ты тоской смертельной согнут —
пишется легко, само собой, —
например: «…И ветер шепчет вещий,
что на днях проклюнется листва…»
Нет, молва, похоже, не права:
слишком упрощённый взгляд на вещи!
…Сами убедитесь, я – творю,
и, при этом, ни малейшей муки:
«…Чествуют оттаявшие мухи
Бледную апрельскую зарю
Где-то кот заходится от кашля…»
Что дрожишь, неверная рука?
…Пишется легко тебе пока;
На душе – безоблачно. Пока что…
Мой рай
Ну-ка!
Наружу, друзья и семья, —
вон из моего сна!
…Рай…
это место, где крепость моя
была бы защищена…
Мир караулить с ножом и ружжом?
Нетушки:
я не герой!
А рай…
это место, где всяк окружён
невидимой кожурой!
Можно не помнить об остром ноже,
даже уснуть во дворе,
ведь рай —
это место, где мякоть уже
не нуждается в кожуре.
Спишь безмятежно в траве до утра,
смотришь всеобщие сны…
Собственно, в каждом раю кожура
лишается толщины!
…Вот и рассвет, просыпаться пора, —
блики скользят по стене…
Рай —
это место, где кожура
не нуждается в толщине.
В пустыне
Юрию Литвинову
«…и оставь же ты, Боже, долги наши, яко
и мы оставляем всем нашим…»
Колобок