космоса корабль продолжал падать. Бортовой компьютер молчал, будто и он переживал смятение, лишившись способности выполнять возложенные на него функции. Все пошло в разнос, как только они вынырнули из нульпространства. Сознание Ветрова угасало медленнее, чем у его подчиненных. Последняя мысль, что промелькнула в его голове, прозвучала на какой-то тарабарщине, но он уловил ее смысл: их затягивало само безвременье…
Филипп очнулся. Попробовал шевельнуть рукой, или ему показалось, что попробовал. Чувствуя себя сгустком материи, растекшимся на плоскости, он подумал, что должно быть по нему проехал бетоноукладчик. Неуверенным взглядом он зацепился за мигающие лампы какой-то частью своего существа, а вокруг продолжала царствовать жуткая черная бездна. Его глаза буквально пили робкое мерцание света.
С большим трудом он поднес руку к глазам, но не увидел ее. Тогда он опустил ее на лицо. Немного выждал, провел рукой ото лба к заросшему бородой подбородку, и с отвращением отдернул руку. Он не узнал себя. Под рукой было что-то чужое.
Ветров позвал навигатора:
– Валентин? – но не услышал своего голоса. – Погубил экипаж… – прошелестел он в пустоту.
Сколько длится этот кошмар, он не знал! Время будто превратилось в желе. И он застыл вместе с ним в вечном ощущении своей вины.
Было уже не так тихо. Где-то стрекотало, скулило, пищало… Филипп снова решился заговорить.
– Есть кто живой? Эй! – долетел до него собственный голос.
И в следующее мгновение он, наконец, ощутил свое тело. До этого у него был только одна рука. После неуклюжей возни, Ветров отстегнул ремни, передохнул, потом сел. Пошарив перед собой, узнал пульт управления. Нажал на кнопку аварийного освещения, и ему показалось, что она хихикнула под его пальцами.
– Командир? – позвал его еле узнаваемый голос.
Филипп рефлекторно прижал руки к ушам, голос Валентина прогремел прямо в его голове. Звук, и расстояние до его источника мозгом интерпретировались шиворот навыворот.
Но он, превозмогая боль в ушах, ответил:
– Я здесь!
Мерцающее безобразное тело Быстрова дернулось.
А в голове Ветрова будто щелкнул переключатель, к нему вернулась способность целенаправленно мыслить.
– Потерпи! Ты скоро придешь в норму… – Ветров замолчал, давая другу передохнуть, считая, что его голос должен звучать еще ужаснее, ведь у него бас.
– Ты похож на черта, но я уверен, что это ты – Филипп! – пролаял Быстров, дико уставясь на друга.
Однако вскоре его взгляд прояснился, и он попросил, почти беззвучно шевеля губами:
– Активируй обзорный экран! Мне не дотянуться. Давай осмотримся!
Кнопки снова захихикали под пальцами Филиппа, но аппаратура подчинилась его команде, экран замерцал.
Они жадно уставились на него. Вокруг корабля беспорядочно роились разнокалиберные обломки. Что-то из этой массы они никогда не видели, а что-то было вполне человеческим. Мимо проплыла даже кукла.
– Где мы? – машинально спросил Быстров.
– В местной лавке, торгующей подержанным товаром. Можно выбрать