они умывались у моего желтого умывальничка, так идеально подходившего мне по размеру! Помню полную австрийку, которая сказала нам, что может снимать голову и ходить по потолку, помню студента из Новой Зеландии, помню американскую пару, которую возмущенная мама выгнала, узнав, что они не состоят в законном браке… Помню искателя опалов.
Он был из Южной Африки, но деньги зарабатывал, добывая опалы в Австралии. Он даже подарил нам с сестрой по черному шершавому камню, внутри которого загорались зеленые, синие и алые всполохи. Сестре камень так понравился, что она сразу же полюбила искателя. А я все не мог простить ему смерть котенка.
Все началось в первый день весенних каникул. Я проснулся рано, предвкушая три недели без уроков – бесконечные дни, когда можно делать что хочешь: читать, гулять, исследовать потаенные уголки.
Я натянул шорты и футболку, влез в сандалии и сбежал по лестнице вниз, в кухню. Мама еще спала, а отец, в халате и пижаме, стоял у плиты, готовя завтрак. Он часто так делал по субботам.
– Пап! Где мой комикс? – спросил я. По пятницам, возвращаясь с работы, он всегда покупал мне еженедельный выпуск SMASH!, а я всегда читал его субботним утром.
– На заднем сиденье. Тост будешь?
– Ага, – ответил я. – Только не горелый.
Отец не любил тостеры и жарил хлеб на гриле. Естественно, его тосты всегда подгорали.
Я вышел из дома, огляделся и вернулся в кухню, толкнув плечом кухонную дверь. Дверь была здоровская – она открывалась и внутрь, и наружу, чтобы прислуге, которую держали бывшие хозяева дома шестьдесят лет назад, было удобно ходить туда-сюда с полными тарелок руками.
– Пап! А где машина?
– На дорожке.
– Нет, ее там нету.
– Что?
В коридоре зазвонил телефон, отец вышел ответить и долго говорил с кем-то.
Тост начал дымиться. Я встал со стула и выключил гриль.
– Звонили из полиции, – сказал отец, вернувшись. – Кто-то сообщил, что видел нашу машину в конце дороги. Я сказал, что даже не заявлял еще об угоне… Так. Они скоро будут на месте, сейчас пойдем туда, и… Тосты!
Он выдернул противень из-под решетки. Хлеб уже успел обуглиться сверху.
– А мои комиксы там? Или их тоже украли?
– Про комиксы они ничего не сказали.
Отец быстро намазал тосты арахисовым маслом с обеих сторон, сменил халат на пальто (все так же поверх пижамы), надел туфли, и мы вместе поспешили вниз по улице. Он жевал тост на ходу, я же свой просто держал в руке.
Минут пять мы шли по дорожке, бегущей между полей, пока нас не догнала полицейская машина. Водитель опустил стекло и окликнул отца по имени. Отец подошел, а я спрятал свой горелый тост за спину, мечтая о том, чтобы моя семья начала наконец покупать нормальный, нарезанный квадратиками белый хлеб, который продается специально для тостеров. Так делали во всех семьях, которые я знал, но мой отец нашел