род».
Во сне император играл на хуцине. Он вспоминал старые мелодии, добавляя к ним новые, и в конце концов сочинил мелодию «Холодные волны». После этого дочь дракона поклонилась и исчезла.
Пробудившись, император записал весь напев от начала до конца. После этого он вызвал дворцовый оркестр и, сам играя на пипа, повторял мелодию вновь и вновь. Новая мелодия была исполнена во дворце «Холодные волны», что стоял на берегу одноименного пруда, в присутствии военных и гражданских чинов. Вдруг вода посреди пруда вздыбилась, и из глубины появилась бессмертная дева – та самая, которая приснилась императору. Император был очень рад этому и приказал первому министру соорудить посреди пруда храм и каждый год совершать в нем жертвоприношение.)
Когда обе мелодии были завершены, последовало высочайшее дозволение всем князьям, а также музыкантам Грушевого сада и Палаты вечной весны исполнять их.
В это время впервые прибыла из Синьфэна во дворец искусная танцовщица Се А-мань. Она очень понравилась императору и Ян гуйфэй, и ее приняли ко двору.
В малом зале Цинъюань устроили музыкальное представление. Князь Нин играл на нефритовой флейте, император – на барабане, Ян гуйфэй – на пипа, Ма Сянь-ци – на фансяне, Ли Гуй-нянь – на трубе, Чжан Е-ху – на кунхоу, Цзя Хуай-чжи – на трещотках. Представление продолжалось с утра до полудня, и все остались довольны сверх всякой меры.
Только младшая сестра Ян гуйфэй, госпожа Циньго, сидела молча и неподвижно.
Император обратился к ней шутливо:
– Музыканты А-маня (император часто называл себя этим именем в тесном кругу) были рады доставить госпоже удовольствие. Прошу их вознаградить!
– Неужели у невестки императора из великого дома Танов не найдется денег на расходы? – так же шутливо возразила она.
И она щедро всех одарила, истратив три миллиона. Инструменты у музыкантов были редкостные: легчайшее прикосновение извлекало из них чистые и нежные звуки, разносившиеся очень далеко. Пипа из лошасского сандала преподнес Ян гуйфэй евнух Бай Цзи-чжэнь; он ездил по делам в область Шу и привез подарок оттуда. Дерево было очень нежное, как яшма, и до того блестящее, что в него можно было смотреться, как в зеркало. Золотая, с красными иероглифами гравировка изображала пару фениксов. Струны лушуйского шелка – дар страны Мохэмило – прибыли в самом начале годов «Юнтай». Они сверкали, точно жемчужное ожерелье. На флейте из лазоревого нефрита играла сама Хэн-э. Триста инструментов, присланные Ань Лу-шанем, все были из нефрита. Не только сестры гуйфэй, но и князья и их дочери учились игре на пипа у Ян гуйфэй. За каждую разученную мелодию полагались богатые подарки.
В тот день, обращаясь к Се А-мань, Ян гуйфэй сказала:
– Ты бедная девушка, тебе нечем отблагодарить учительницу. Лучше я сама сделаю тебе подарок.
И она приказала прислужнице по имени Хун-тао – Красный Персик – принести браслет из красной крапчатой яшмы и отдать Се А-мань.
Искусно