напоминали о коллегии богов его родины, а четверо более тонких лучей – о главных жрецах системы храмов, соединяющих в единый строй знания Озера разума его родины.
Память, получив пищу в избытке от вчерашней встречи, усиленно работала, раскладывая увиденное и услышанное в свои ячейки-хранилища. Но её хлопоты не были обременительны и не мешали Заратуштре услышать гул роя своих мыслей, опять отпросившихся в полёт времени.
Мастер увещевал его никогда не заглядываться в себя, не увлекаться копанием в своём Я, но больше смотреть вне себя, стараться увидеть пусть не всё, но многое, познать увиденное, но для того только, чтобы караван с товарами полученного опыта, в том числе и опыта общения с предками, можно было направить к страждущим по первому их зову, к тем, кто хотел поделиться итогами своего исполнения соглашений с природой и, одновременно, желал получить невиданную им ранее торбу с самым дорогим товаром.
Любой мог прийти за советом к жрецам; при этом просящий совета понимал, что он получает своё, испокон веку ему принадлежащее на праве наследия
знаний общих предков. Поэтому ни обычному жителю долин реки Ра и ни одному жрецу и в голову не приходила мысль при расставании настаивать на использовании весов, тех весов, на одной чаше которых был бы товар знаний, а на другой – товар от плодов земли и плодов рук человеческих; продажи не было, был возврат законно причитающегося. В заслугу жрецу любого из храмов земель Ра ставилось лишь то, что он, наследуя по крови способность слышать голос предков и Мать-землю, видеть не собственно людей, не стенки сосудов – их тела, но содержимое – их души, усердно заполнял свой разум всем виденным и слышанным им, как в мире дольнем, так и в стране Яви. Затем он старался из накоплений духовных общений выбрать то, что можно было бы облечь в слова и уже через эти слова донести до людей знания предков, помочь людям выбрать нужные и использовать их на благо живущих.
Но многим понятиям Яви не было описаний словами дольнего мира, и тогда жрец подбирал звуки людской речи, связка которых была бы наиболее близка по звучанию звенящим волнам общения духовной благости. Так рождались новые слова, на объяснение людям значений которых и уходило время тех бесед, которые потом будут называться проповедями; и это время ложилось одной из необходимостей, по которой строились храмы, – ветры и лёд ещё не забыли свою былую силу в этих краях.
Потом, много веков спустя, смотряшие[17], полностью утеряв свою связь с миром предков и поэтому даже и близко не поняв истоки и цели тех давних проповедей, перепутав историю своего клана с историей народа, упрямо будут продолжать вещать людям уже давно объяснённое жрецами; их же мысли и мечтания об ином мире перерастут в месть миру существующему, и они станут в конце концов этому миру тем, чем исходно и могли быть, – раками.
Полёт времени прервался в закоулках памяти Заратуштры в поиске источника глухо доносившихся стонов, луч его разума внезапно выхватил обруч предательства Неопознанного Совестью, именно который