смысле?
Она пожала плечами:
– Говорят, с ней сложно работать. В последний год она практически ушла из индустрии моды, потому что… ну, ходят слухи, что её просто не хотят больше приглашать.
Я задумался.
Вики действительно была холодной, сдержанной, но на площадке работала идеально. Я не увидел в ней капризности, не заметил проблем в коммуникации. Она выполняла всё, что я говорил, и делала это без споров.
Что-то здесь не так. Но я не стал углубляться в эту тему.
Сегодня у меня были другие планы.
Мы сидели на балконе, над Парижем мерцали огни, в бокалах раскачивалось вино, а в воздухе витало что-то медленное, почти ленивое, но одновременно плотное, насыщенное этим особым французским шармом, который проникает в кожу, пропитывает каждое движение, делает его тягучим и расслабленным.
Элоиза была хороша в этом – в том, чтобы создавать атмосферу.
Она облокотилась на спинку кресла, вытянула ноги, небрежно покачала бокал, глядя на меня сквозь стекло, и улыбнулась, чуть прищурив глаза.
– Ты не похож на русских мужчин, которых я встречала, – сказала она, легко играя с прядью своих волос.
Я усмехнулся:
– Сколько у тебя их было?
Она рассмеялась.
– Не важно. Достаточно, чтобы увидеть разницу.
Я поднял бровь, ожидая продолжения.
– Ты другой. Обычно русские слишком прямолинейны, жёстки, иногда даже агрессивны в своих желаниях. А ты… – она провела пальцем по краю бокала, затем медленно подняла на меня взгляд, – ты как кошка, двигаешься мягко, но внутри у тебя когти.
Я не ответил, только сделал глоток вина, наблюдая за ней.
Она тоже молчала, но её взгляд говорил громче слов. Я видел, как подрагивают её пальцы, как она то убирает волосы за ухо, то снова выпускает их, словно не решаясь на следующий шаг.
В какой-то момент она наклонилась вперёд и забрала мой бокал. Я даже не успел ничего сказать, как она убрала оба бокала с перил и, развернувшись, плавно села ко мне на колени, скользнув ладонями мне на шею.
– Ты мне нравишься, Артём, – её голос стал ещё ниже, медленнее.
Она поцеловала меня, сразу глубоко. Её губы были мягкими, но требовательными, язык скользнул внутрь рта, сплелся с моим, а я автоматически сжал её бёдра, вдавливаясь в неё сильнее.
Секс.
Давно у меня его не было.
Тело вспыхнуло моментально, кровь толчками разогнала желание, но я держал себя в руках, даже когда её пальцы зарылись в мои волосы, а бёдра едва заметно двигались, будто она уже чувствовала меня.
Но я не был готов сдаться так просто. Поэтому, отстранившись, посмотрел на неё с ленивой улыбкой:
– Где твоя кровать?
Её губы дрогнули в усмешке.
– Пойдём.
Мы зашли внутрь, и дальше всё было быстро, будто напряжение копилось слишком долго.
Я прижал её к стене, впиваясь в её шею, её пальцы жадно цепляли мои плечи, сдирали футболку, а я, выдыхая ей в ключицы, чувствовал, как она дрожит.
Мы добрались до кровати, и там уже не осталось ничего, кроме тел, сплетённых в ритме, горячего дыхания, приглушённых стонов и царапающих руки ногтей.
Я