прав.
На локациях постепенно появились те, с кем мы ещё не работали в первый день.
Лоран – визажист, который явно считал себя богом, и что самое обидное, он им действительно был. Впервые я увидел достойного противника для Марины. Он двигался по площадке, будто на своём личном подиуме, легко касаясь лиц моделей, поправляя макияж, при этом продолжая вести разговор сразу с тремя людьми на французском.
– Ты слишком грубо работаешь с тенями, – сказал он мне однажды, когда мы вместе разглядывали фото на экране.
– Прости, не знал, что твоя работа теперь включает художественную критику, – я скептически посмотрел на него.
– Я в этой индустрии дольше тебя, cherie, – он наклонился ближе, с хитрой улыбкой. – Привыкай, я тебе ещё не раз буду говорить, как надо.
Что ж, посмотрим.
Элоиза появлялась не каждый день, но, когда приходила, создавалось ощущение, что её здесь много. Она была не из тех, кто растворяется в общей толпе. Флиртовать с ней стало почти привычным – лёгкие намёки, полуулыбки, случайные касания. Она нравилась мне, я нравился ей, и от этой игры было даже весело. Но не больше.
К концу недели я уже знал, как по-французски сказать «ещё один кофе», «где чёртова парковка» и «перестаньте говорить так быстро, я вас не понимаю». Последнее я часто повторял Карин, которая каждый раз вздыхала, говорила что-то быстро и потом всё равно переходила на английский.
Я уже не боялся ездить в машине с Габриелем, и, более того, понял, что есть люди, водящие хуже меня.
Этот ритм засасывал, не оставляя времени на мысли. И в какой-то момент мне даже начало казаться, что это именно то, что мне сейчас нужно.
К концу недели я уже записывал видео, где главную роль играл Лоран для Марины.
– Давай ещё раз, медленнее, – Лоран картинно закатил глаза, но всё же повторил: – Привет, Марина!
Я держал телефон перед ним, записывая видео, а сам ухмылялся.
– Ну хоть один раз нормально скажи, – подначил я.
– Это нормально! – возмутился Лоран, разведя руками. – Ты знаешь, как сложно говорить на вашем языке?
– А ты попробуй добавить эмоции, а не как робот, – я подмигнул ему, а затем, включив запись, принял серьёзный вид. – Так, попытка номер десять.
Лоран прочистил горло, глядя прямо в камеру:
– Привет, Марина! Как у тебя дела, mon amour?
Мы оба прыснули от смеха, и я отправил видео Марине.
Через минуту пришёл ответ – аудио, где она с чистейшим французским акцентом пыталась выговорить:
– Bonjour, Лоран! Comment ça va?
– Боже, что это за ужас? – Лоран схватился за голову. – Скажи ей, чтобы больше никогда так не говорила!
– Ты просто завидуешь, что у неё лучше вышло, – я усмехнулся и переслал Марине его реакцию.
Однажды вечером я записал ещё одно видео – только на этот раз с Карин.
Мы мчались по узким улочкам, а я судорожно вцепился в ручку двери, держа телефон другой рукой и снимая её профиль.
– Если что, скажи моей маме, что я её любил, – пробормотал я на камеру, пока Карин