караванщиков, великолепный и роскошный Чанъань из чудесных сказаний, мегаполис с величественными квадратными городскими стенами, центр вселенной, причал странников множества национальностей, приключений, любовных историй. Отсюда начиналось великое путешествие к далеким берегам Средиземного моря. Прибывающие и отбывающие караваны собирались на огромной Западной рыночной площади перед Западными воротами, где среди скопления верблюдов размещались шумные толпы купцов и искателей приключений. Перед ними простиралась бесконечная неизвестность диких «западных земель», населенных коварными и не признающими законов людьми, усеянных природными препятствиями, преодоление которых требовало месяцев, а то и целых лет отважных странствий, всегда уходящих в закат.
Отправляясь в путь, караваны полагались на провидение или, попросту говоря, на удачу. Даже тем, кто двигался на запад из самого сердца Китая, не было причин для радости перед лицом неизвестности земель, где заходит солнце. Танский поэт Ван Вэй писал:
Приходи и выпей последний кубок вина,
За перевалом на западе друзей ты не найдешь.
Чанъань, столица сначала династии Хань, а затем Тан, станет самым большим и самым космополитичным городом в мире. Почти тысячу лет он был конечной точкой Шелкового пути, излюбленным местом купцов, средоточием наслаждений, наградой для тех, кто сумел невредимым преодолеть этот десятитысячный путь через пустыни, горы, степи и прерии – огромные безлюдные территории, на пересечение которых уходило не менее трех лет.
В своем синоцентрическом величии Империя Дракона представляла себе Римскую империю как «Великий Западный Китай»: они называли ее Дацинь[43], полагая, что за бесконечными пустынями и непреодолимыми горами запада она может быть лишь зеркальным отражением Поднебесной, или, вернее, тех Срединных государств (Чжунго), раскинувшихся вдоль течения Хуанхэ[44] – колыбели прославленной цивилизации.
На другой стороне земли Империя Орла располагала гораздо более точными и объективными сведениями о Царстве Серес[45], где производился загадочный шелк, который в Риме продавался буквально на вес золота и представлял огромный коммерческий интерес.
Несмотря на то, что на протяжении веков они стремились друг к другу, официальная встреча двух величайших держав древности так и не состоялась. В своем восточном походе римские легионы не смогли пройти через Месопотамию. Китай, в свою очередь, так и не отправил войска к мифическим берегам Средиземноморья. Римское стекло, хоть и будоражило воображение, конечно, не могло стать поводом для военных экспедиций на Запад.
Китай интересовался Западом скорее из литературного и, возможно, метафизического любопытства, нежели из реальной политической или торговой необходимости. Как и прежде, Китайская империя была самодостаточна, и ничего, кроме того, что было создано по ее образу и подобию, сильно ее не интересовало.
И хотя окрестности