с Армандом Су еще восемь раз. В последний раз, в 1988-м году, он неподвижно лежал на кровати, не в силах ни писать, ни читать, ни даже говорить.
В 1980-м году, еще до обострения болезни, он женился на молодой работнице Тяньцзиньской ковровой фабрики Ван Руиси. В следующем году у них родилась дочь Ина, первая идеограмма[27]ее имени означает «Италия».
Арманд мечтал увидеть страну своего второго родного языка, но болезнь не позволила ему осуществить это желание. Он ушел из жизни в возрасте 54 лет осенью 1990 года.
В 1966-м году, в свои тридцать лет, предчувствуя тяжелые испытания, которые выпадут на его долю, он написал свое последнее стихотворение на итальянском языке, завершающееся словами:
«Здесь я останавливаюсь и в последний раз прощаюсь с юностью».
Он, конечно, и представить себе не мог, какое страшное пророчество заключено в этих простых строках. А может, и мог, ведь это привилегия поэтов.
Для меня период переписки с Армандом Су до его заключения в тюрьму был периодом окончательного «открытия» Китая. Я готовил университетскую диссертацию о китайской революции, с головой погружаясь в изучение ее истории и цивилизации; исследования завораживали меня, и я понял, что это станет областью моих научных интересов на всю оставшуюся жизнь.
В попытке приблизиться к Китаю, я отправился в авантюрное путешествие, длиной в несколько месяцев, на грузовом судне, которое останавливалось в различных азиатских портах, но не следовало дальше Индии. Этот необычный опыт окончательно определил мое призвание журналиста, уже прочно укоренившееся в моей душе. Выбор, который, как теперь ясно, был предначертан моей судьбой и характером. Ничто не происходит случайно, и жажда знаний сопровождает нас всю жизнь, утолить ее может лишь смерть. Да и то, возможно, не до конца.
С 1958 года итальянские (и западные в целом) газеты начали плотную антикитайскую кампанию, опасаясь скорого «вторжения» народной армии на остров Тайвань. Спор вокруг островов Куэмой и Мацу, гарнизоны которых держат националисты Чан Кайши[28], достигает максимального напряжения в августе. Китай внезапно «попадает в новости». И это пугает.
Моя коллекция газетных вырезок растет, и к концу лета я заполняю ими целый альбом. Вот некоторые заголовки тех статей, встревоживших западный мир: «За 7 дней сто тысяч пушечных выстрелов», «Нападет ли Мао в полнолуние?», «Чан призывает эвакуировать Тайбэй», «Тревога на Дальнем Востоке», «Воздушный бой в небе Квемоя», «Мао: не трогайте нас, иначе будет война», «Американские самолеты над Китаем», «Чан хочет бомбить Китай».
И вдруг напряжение исчезает, как туман, Вашингтон отступает, госсекретарь Джон Фостер Даллес заявляет о готовности встретиться с Чжоу Эньлаем, заключается перемирие.
Новость от 2-го октября – занимательный репортаж о Мао, который «пишет стихи и разбрасывает их». Затем чиновники собирают листы бумаги, разглаживают их и аккуратно хранят. После пятидесяти дней воинственных репортажей внимание к этой