с деревянными самодельными автоматами, играя в войну, – самые несчастные выступают за фашистов. Мальчишки побольше сражаются в ножички и пристенки.
Звон и стук долгожданного трамвая, отчаянные крики людей, которые с трудом утрамбовываются в него:
– Надави сильнее!
– Дышать не могу!
– А ты выдохни!
Обычная жизнь обычных московских закоулков и окраин. Наши охотничьи угодья.
Господи, вроде всего лишь одно отделение милиции, а на территории его обслуживания такое количество всяких закутков, злачных мест, жилых зданий. Это Москва в миниатюре. Здесь и деревянные единоличные строения. И добротные новые дома с горячей водой. И двухэтажные особняки со сквозными дворами, голубятнями, дровяными сараями и подвалами. И парк, и толкучки. И железнодорожная станция.
Вот и те самые «пять бараков», где живет пролетариат с Завода и примазавшиеся к нему. Дома кирпичные, добротные, бараками считаются потому, что там коридорная система – из конца в конец здания идет один коридор с множеством дверей. Один сортир на этаж, зато в теплом помещении, а не на улице. Плинтусы обиты медью, чтобы крысы не прогрызали дырки.
Мы останавливаемся перед одной из таких дверей. Прислушиваемся. Из-за нее доносится приглушенная и грустная мелодия Глена Миллера. Сменяется музыкой Дюка Эллингтона. Одно время было полно трофейных пластинок с этими музыкантами. Вот и тут крутят трофейные пластинки.
– Стиляги, – хмыкнул Антипов.
– Буржуазная культура, – поддакнул я.
Да, таковая распространена, не поощряется вследствие борьбы с космополитизмом, но и особенно не преследуется. И кто же там так культурно разлагается?
– Начинаем. – Антипов колотит ладонью по двери: – Открывай, Гвоздь!
Не дождавшись должной реакции, молодецким ударом ноги вышибает дверь.
В тесной комнатенке праздник. Стол накрыт богато. Водочка «Столичная», крабы, краковская колбаса, соленья. Пир горой. За столом компания маргиналов в количестве трех синих от татуировок особей мужского пола и двух дам облегченного поведения. Еще почти что трезвые. Как они все сюда набились?
– Ну-ка встали все к стеночке, – велит Антипов, с порога оглядывая не слишком благородное собрание. – Плохо доходит?
Компания обреченно выстраивается вдоль стены. При этом хозяин подавляет даже робкую попытку своих товарищей начать качать права:
– Делай, что говорят. Это Антипов!
Двое из присутствующих со справками об освобождении – только что вернулись из мест не столь отдаленных. По этому поводу и праздник.
Один все же возмущается:
– Ничего же не сделали. Просто к корешу зашли. На огонек залетели, как мотыльки. И вот пожалуйста, нарвались.
– В отделении разберемся, – заверяет Антипов. – Строимся – и на выход.
Послушно, руки за спину, маргиналы тянутся на улицу. Транспорта у нас нет, так и провожаем до отделения – строем. Хорошо еще тут недалеко.
Там быстрый опрос по заготовленному заранее списку. Нужно отметить, что давил Антипов уголовников мастерски.